ВИКТОР.
ЕЛЕНА. Я хочу почувствовать атмосферу, в которой ты живешь.
ВИКТОР. Там нет никакой атмосферы. Кроме того, ты же была у нас на вечеринке.
ЕЛЕНА. Это не то. Я хочу побыть там только с тобой, посмотреть на книги, которые ты читаешь, на твой письменный стол…
ВИКТОР. У меня нет письменного стола. Я ничего не пишу и ничего не читаю. У нас есть только телевизор.
ЕЛЕНА. Тогда я приду хотя бы посмотреть телевизор.
ВИКТОР. Почему бы тебе не посмотреть его у себя дома?
ЕЛЕНА. Разве тебе не будет приятно, если я вдруг приду к тебе сюрпризом?
ВИКТОР. Только не сюрпризом!
ЕЛЕНА. Чего ты боишься? Мы же с твоей женой знакомы. Она даже собирается прийти ко мне в гости. Я ей похвасталась, что у нас красивая спальня, так она хочет взглянуть. Тебя не мучит совесть, что ты изменяешь жене?
ВИКТОР. Меня? Совесть? Нет, чего вдруг?
ЕЛЕНА. А меня мучит. Ведь муж мне никогда не изменяет.
ВИКТОР. Почему ты так уверена?
ЕЛЕНА. Я знаю. Во-первых, он не такой, как все. Во-вторых, он меня очень любит. А в-третьих, куда уж ему изменять? Ведь у него с этим проблемы.
ВИКТОР. С чем?
ЕЛЕНА. С этим. Слишком он нервный и торопливый.
ВИКТОР. Мне вовсе не интересно слушать подробности вашей интимной жизни.
ЕЛЕНА. В том-то и беда, что подробности есть, а интимной жизни нет. И все равно меня мучит совесть. Наверное, потому, что я слишком порядочная.
ВИКТОР. Не переживай. Он это заслужил. Уж слишком он самодоволен.
ЕЛЕНА. А вдруг он догадается?
ВИКТОР. Кто – он? Никогда в жизни. Для этого нужны ум и душевная чуткость, которых у него нет. Вот я, например, сразу бы почувствовал, что жена мне неверна.
ЕЛЕНА. Интересно, как? Ведь мужья узнают последние.
ВИКТОР. Но не я. К тому же, моя жена никогда мне не изменит.
ЕЛЕНА. Она так тебя любит?
ВИКТОР. Не то чтобы любит, но она до отвращения порядочна.
ЕЛЕНА. А если бы изменяла, ты бы ревновал?
ВИКТОР. Нет. Я бы просто ее убил. Или его. А, может, обоих. Ты не смотри, что я с виду такой спокойный. Внутри я вулкан.
ЕЛЕНА.
ВИКТОР. По-твоему, если я хочу ее убить, значит, люблю?
ЕЛЕНА. Конечно. Хватит разговаривать. Давай лучше займемся делом.
ВИКТОР. По-моему, мы сегодня занимались им уже предостаточно.
ЕЛЕНА.
ВИКТОР. Я? Тебя? Люблю? Мм… За то, что ты – это ты. Разве любовь можно объяснить? Кстати… Ты говоришь, что и муж тебя очень любит…
ЕЛЕНА. Да. А что?
ВИКТОР. И он не откажет тебе ни в какой просьбе.
ЕЛЕНА.
ВИКТОР. Так попроси, чтобы он устроил мне должность начальника отдела.
ЕЛЕНА. Ты говоришь об этом при каждой нашей встрече.
ВИКТОР. Потому что для меня это очень важно.
ЕЛЕНА. Но что я могу о тебе сказать? Ведь я в вашей работе ничего не понимаю.
ВИКТОР. Скажи, что я хороший специалист… А, главное – порядочный человек.
ЕЛЕНА. Хорошо, я скажу.
Это муж.
ВИКТОР. Нет. Не может быть.
ЕЛЕНА. Почему?
ВИКТОР. Он по средам очень тяжело и долго работает.
ЕЛЕНА. Вообще-то, он обычно не звонит, а открывает своим ключом. Это не он.
ВИКТОР. Тогда, может, откроешь?
ЕЛЕНА. А вдруг это он?
Я все-таки открою. Зайди на всякий случай в спальню.
ВАРВАРА. Добрый вечер. Я проходила мимо и думаю – дай зайду. Обычно я по средам занята, но сегодня как раз свободна. Ничего, что я так – экспромтом?
ЕЛЕНА.
ВАРВАРА. А у вас тут очень мило.
ЕЛЕНА. Спасибо. Мой муж много работает, и моя задача – создать дома уют, чтобы он мог отдохнуть.
ВАРВАРА.
ЕЛЕНА.
ВАРВАРА. А есть жены, которые думают, что удобные тапочки могут заменить мужу любовь и полноценный секс. Но мы обе к таким женам не относимся, не правда ли, дорогая?
ЕЛЕНА. Разумеется. Хорошая жена умеет удерживать мужа.
ВАРВАРА. А вы хорошая жена?
ЕЛЕНА. Стараюсь ею быть.
ВАРВАРА. Не могу сказать того же про себя, но Виктор мне тоже не изменяет.