Комендант Холодной Башни. Рассказы

— В крепости был священник, да вот умер по весне от грудной жабы. Нового пока не прислали.

— Ладно, с этим понятно. Что за монета?

— Я платил Анкурдо, и он отпускал меня на ночь к семье. Денег у меня мало, поэтому получается только раз в месяц.

— На ночь? Вечером же никто не выходит.

— Да я не по дороге. Вдоль стены, потом через поле. К рассвету возвращаюсь.

— Как ее зовут?

— Кого?

— Жену твою.

— Марика, — расплылся в улыбке Пейтон, — а сын Брендон. Брен. Ему уже семь с половиной.

Рин внезапно подумал, что этот маленький Брендон видит отца гораздо чаще, чем его собственные дети. Он сцепил пальцы, с минуту поразглядывал столешницу. Ничего нового не увидел.

— У твоей Марики есть излишки продуктов? Любых. Которые мы могли бы купить.

Солдат тут же помрачнел.

— Излишки! Ей бы себя прокормить и парня. От меня-то понятно, толку мало. Чем я им помочь могу? Забор починить, да крышу залатать.

— Ночью?

— Ну, ночью. Я уже привык. Брен помогает, как может. Но моя Марика…Она, ну… вышивать любит. Так иголкой водит, будто картины пишет. А вот с огородом у нее не очень. Деревенские парни ее замуж брать не хотели — наверное, мне поэтому и досталась.

Пейтон тяжело вздохнул.

Рин посмотрел в окно.

— Иди к ней, — сказал он, — вернёшься завтра к полудню.

— Что? Я не понял. Прям сейчас можно уйти?

— Сейчас проваливай. Сию секунду. И чтоб до завтра я тебя не видел. Теперь понятно?

— А… да.

Пейтон недоверчиво попятился к двери.

— Стой! Деньги свои забери. Нахрена мне такая мелочь?

— Но я…

— Все, уйди.

Солдат схватил монету и почти выбежал из комнаты. Некоторое время еще были слышны его торопливые шаги.

— Засов на двери поставить, что ли, — буркнул Рин и вернулся к своей кружке.

***

На ужин в герцогском замке планировалась баранина с чесноком и розмарином. Рин это знал и заранее предвкушал. Герцог Лавиньельский пожелал его видеть за полчаса до того. Тихо скрывая досаду, Рин пришел в его кабинет.

— На северной границе у нас проблемы, — сказал герцог, — ты должен разобраться.

— Почему я? — изумился Рин.

— А кто? Максимилиана послать? Он только допросы хорошо ведет, а в тонких делах не разбирается.

Нет, Максимилиана посылать нельзя. Он там начнет всех без разбора подвешивать на дыбу, и кончится это плохо для всех.

— Я не понимаю, что происходит в Холодной Башне. Отчеты от коменданта самые радужные, но слухи доходят совсем другие. Я этого Анкурдо снял с должности и вызвал к себе. Ты пока займешь его место.

— На севере?

— Сейчас лето. Не замерзнешь.

— Ну да.

— И еще. Где-то в тех местах пропала семья графа де Белузье. Его жена, две дочери и старший сын были убиты. Их тела нашли. Сам Раймонд и младший ребенок пропали — видимо, попали в плен. Его племянник требует наследство, но мне он не нравится, не хочу ему отдавать земли. Все это, разумеется, нужно сохранить в тайне.

— А нельзя послать кого-то из дознавателей?

— Комендантом? Ты шутишь?

— Когда ехать?

— Как можно скорее.

Рин кивнул без всякой радости. Но аппетит за ужином это ему не испортило.

***

И каких успехов он достиг в итоге? Конечно, то, что прошло две недели, и он все еще жив — уже успех.

Рин расплел косу, чтобы расчесать волосы и опять заплести перед сном, но более свободно. Кто-то постучал в дверь.

— Господин комендант! Простите, это я, Санти.

Рин распахнул дверь. Перед ним стоял сержант со свертком в руках.

— Что у нас еще случилось? — резко спросил господин комендант.

— Слава богу, ничего. Мы это… в общем, ребята постарались.

Сержант осторожно, почти боком вошел в комнату и бросил сверток на кровать. Тот неожиданно раскрылся серебристо-лунным мехом.

— Что это?

— Так шкура белеска, которого вы убили.

— Я про него забыл.

— Ну, парни иногда охотятся на них. Шкуры мы продаем. Они редкие и дорогие.

— А эту что не продали?

— Да парни решили, что это лучше вам. Простите за беспокойство, господин комендант. Добрых снов!

Сержант поспешил удалиться.

Рин развернул подарок. Это оказалось покрывало, мягкое, точно облако. Под рукой мех слегка искрился морозными всполохами, как снежинки в солнечном луче. Невероятная красота. Ну и мерзнуть по ночам теперь точно не придется.

***

Утро было сумеречным. Наконец-то хватало дров, и в трапезной горел камин. Не ярко, скорее, в нем тлели угли, но все же.

Рин с удовольствием вздохнул, когда ему принесли горячий настой из тимьяна, овсяную кашу с медом и кусок пирога с яблоками. Несмотря на все приказы, еду ему готовили отдельно. Собственно, он еще в замке герцога Лавиньельского уяснил, что указывать что-то поварам абсолютно бессмысленно — они всегда сами лучше знают, что хорошо для господина.

Все остальные ели кашу с мясом. И он тоже предпочел бы мясо, но не тут-то было. Зато к пирогу точно претензий не было. И Рин понадеялся, что день будет тихим и мирным, и ничего не произойдет.

Произошло.

Когда солнце начало катиться к закату, Рина позвали на стену. К Башне приближалась кавалькада — человек девять. Шли неспешной рысью, не сомневаясь, что их примут.

— Это граф Коншеван, — сказал сержант, — что с ним делать?

— Уже ничего, — ответил Рин, — солнце садится, придется пустить. Но не сразу. И утром отправить обратно.