Комендантский час

— Время обедать, — остановил его атаман.

Захар не поверил глазам: стрелки часов показывали полдень.

— Не захворал? — осведомился майор. — Мы из музея прямехонько к тебе.

— Значит, по делу, — с нажимом сказал Захар.

— Еще какому, — пригладил русый чуб атаман. — Но сначала повинимся. Ты давеча в клубе душу раскрыл, а нам всем будто разум отняло… Спасибо Николаю, — кивнул он на Калюжного, — что по своей охоте действовал.

— Организовал наблюдение и навел на след преступника, — по казенному молвил майор.

Калюжный, выглядевший в Журавском клубе забитым и невзрачным, теперь браво выпячивал грудь с латунным крестом.

— Я майору и казакам доказываю: хватайте мошенников, а они надо мной подшучивают.

— Ты следил за своим начальником? — присел рядом Захар.

— И за ним и за могилами.

— Илья там лазил?

Калюжный раскраснелся, и редкие конопушки побледнели на лице.

— Не знаю, как его зовут, но это он приходил в наш музей той ночью… Был парень, а когда выпили — оказалась девка.

— С могил ничего не унес?

— Какой-то ридикюль потянул. — Калюжный виновато опустил голову. — Побоялся гнаться за ним.

— Не кори себя, Никола, — поспешил утешить атаман. — Ты и так горя хлебнул.

Николай исподлобья посмотрел на майора:

— Поверила бы власть, давно бы мошенников задержали.

Майор вынул из кожаной папки конверт.

— В Ростове аферист объявился. Жулик экстракласса. Предлагает золотые монеты. В итоге покупатель остается без металла и денег. Околпачил несколько человек на кругленькую сумму.

— Когда это произошло? — подался к нему Захар.

— Мне понятен ход ваших мыслей. Заявление от первого пострадавшего поступило через неделю после исчезновения неизвестного из станицы. — Майор покосился на Калюжного. — Я, между прочим, не такой уж тюха. Во всяком случае, всех прибывших в станицу держу на прицеле.

— Илья, это Илья, — возбужденно зачастил Рычнев.

— Возможно, — участковый достал из конверта несколько рисунков. — Фоторобота в Журавской нет, но полагаясь на память, я кое-что запечатлел для своей картотеки… Прошу взглянуть.

— Он! — в один голос воскликнули Захар и Калюжный.

Майор аккуратно сложил все в папку.

— Кроме того, определить его личность помог…

— Лев Викторович, — не сдержался Захар.

— Совершенно точно.

— Илья кем доводится ему?.. Племянник?

Захар не признался, что заподозрил это давно. Совсем другое пытался он сейчас вспомнить, связанное с Ильей.

— Клад!.. Клад у Льва Викторовича дома. Илья проговорился, где хранятся драгоценности.

— Федот, да не тот, — осадил Рычнева майор. Осмотр домовладения ничего не дал. Казаки могут подтвердить.

— Не похоже, чтобы Илья обманывал.

— Возможно, вы его не так поняли.

Примолкнувший было атаман вмешался.

— Похищенное принадлежало казачьему полку. На «перекате» перед рождеством двадцатого случилась рубка. К тому времени от полка ничего не осталось… Есаул Пахомов — царство ему небесное — прорвал кольцо. Но казаки решили не уходить на чужбину. Они вернулись и захоронили павших. Архив и ценные вещи спрятали в старую одинокую могилу. Когда приняли последний бой, краснюки ничего не нашли.

— И в новую могилу красные положили и своих и чужих? — волновался Захар.

— Так и было, а краснюки не догадались раскопать старую могилу… Об этом мало кто знал, — мял папаху атаман. — Наши отцы-деды специально пускали жуткие слухи, чтобы любопытные обходили стороной «перекат».

— Надо перезахоронение делать, — откликнулся Калюжный. — Сколько могут казачьи кости в такой глухомани лежать?

— Выходит, на «перекате» все-таки три могилы, — придирчиво уточнял Захар. — Отчего тогда Коченков пишет, будто есть только одна, общая, и разговоры о кладе — ерунда?

— Куды ж там, ерунда! — рассердился Калюжный. — Наш Лёва не от него ли про клад выведал?

— Такую семью опозорил, — произнес с досадой атаман.

У Захара голова пошла кругом.

— Лев Викторович и Коченков…

— Двоюродные братья, — шмыгнул носом Калюжный.

— Что же вы молчали о главном?.. Илья — родственник Коненкова, и сокровища…

— Больше ни слова, — прервал его майор. — Телефон есть?.. Жаль… Поступим так, — построжал голос участкового. — Я прямехонько в райцентр, с собой беру одного Рычнева. Остальных прошу извинить.

— Возьми и меня, — попросил Калюжный. — Как-никак пострадавший.

— И посторонний тоже, — сухо ответил майор, первым выйдя из квартиры.

На улице он все же разрешил Николаю сесть в машину, и тот не мог успокоиться до самого поселка.

Пока майор находился в райотделе, Захар немного прогулялся с Николаем по продуваемой ветром улице.

— Льва Викторовича давно знаешь?

— Порядочно. Раньше он в станице почтой заведовал.

— Странностей за ним никаких не наблюдал?

— Шибутной малость. А так вроде нормальный. Разве что…

— Ну-ну?

— Другие с годами на ухо туговаты становятся, а он последнее время, наоборот, не любил, когда голос повышают. Ажнак пот его прошибает, если кто громко говорит.

«А сам раздирался, чуть я пальцем задел», — недоуменно подумал Захар.

Майору выделили еще одного милиционера, и через минуту УАЗ тормознул под окнами кирпичного домика с высокой печной трубой.

Захар отказался идти в дом. Калюжный, помявшись, пошел следом за милиционером.