Комфортная книга

Один психотерапевт как-то сказал мне, что его пациенты чаще всего жалуются на отсутствие чувства принадлежности. На то, что они чувствуют себя самозванцами, не вписываются в обстановку. Что им тяжело налаживать отношения с другими людьми. Я вижу в этих проблемах некое парадоксальное утешение. Подумать только: одно из самых распространенных чувств, роднящих нас друг с другом, — это ощущение неспособности породниться друг с другом. В сущности, это утешает — когда мы чувствуем себя чужими и одинокими, мы становимся в этом схожи с огромным количеством людей. Нет ничего более массового, чем одиночество.

Перекрестки

Иногда, принимая то или иное решение, мы ощущаем необходимость поторопиться с выбором. Если подумать, само слово «решительно» часто используется в качестве синонима «быстро». Однако, оказавшись на перекрестке, часто стоит остановиться и в свете фонарей свериться с картой. Все же движение — не всегда прогресс, особенно если двигаться не в том направлении.

Счастье

Счастье наступает, когда забываешь, каким ты должен быть и как должен поступать по мнению окружающих. Счастье — это случайность самопринятия. Легкий теплый ветерок, который встречает тебя, когда открываешь дверь к самому себе.

Когда одна дверь счастья закрывается, открывается другая; однако зачастую мы так пристально всматриваемся в закрытую, что не видим той, что открылась.

Хелен Келлер, «Мы обездоленные»

Нечто прекрасное

Ежедневно испытывай что-нибудь прекрасное. Пусть мелкое. Пусть привычное. Прочти стихотворение. Сыграй свою любимую песню. Посмейся вместе с другом. Понаблюдай за тем, как закатное солнце бросает последние лучи на уходящую в ночь землю. Посмотри какой-нибудь культовый фильм. Съешь кусочек лимонного пирога. Сделай что угодно. Подари себе простое напоминание о том, что мир полон удивительного. Даже в те жизненные периоды, когда мы, кажется, вообще не способны чему-либо радоваться, все равно полезно напоминать себе о том, что в мире есть множество замечательных вещей, которыми и мы однажды сможем насладиться — дайте только срок.

Рост

В самые тяжелые периоды нашей жизни мы растем. Рост — это изменение. Когда у нас все хорошо — изменения ни к чему. Самые болезненные переживания расширяют нас. Когда уходит боль, на ее месте остается пространство. Пространство, которое можно заполнить самой жизнью.

Паста

Не существует такой идеальной внешности, ради которой стоило бы отказаться от пасты.

Быть случайным

В поисках обоснований дикой случайности, в результате которой я существую, я часто задумываюсь о предыдущих поколениях моей семьи. О бабушке по линии отца, которая в тридцатых годах изучала искусствоведение в Центральном колледже искусства и дизайна имени Святого Мартина. В рамках программы она поехала на год в художественный колледж в Вене. Именно там в 1938 году ее застала новость о том, что Гитлер аннексировал Австрию и включил ее в состав нацистской Германии. Моя бабушка была еврейкой. Сразу за аннексией — Аншлюсом — тут же последовали гонения на евреев. Их гнали по улицам, заставляли отмывать стены от надписей и публично унижали. Бабушке удалось спастись — она успела на последний поезд, уходивший во Францию. Если верить семейным байкам, попасть на него ей удалось лишь путем заигрываний с дежурным охранником-нацистом на станции. Она была тогда еще, считай, подростком. Затем, когда началась война, бабушка, именно из-за того, что лично стала свидетельницей ужасов нацизма, пошла добровольцем в медсестры и в итоге влюбилась в дедушку, попавшего к ней с ожогами, полученными в одном из сражений в ходе блицкрига.

У них было трое детей. Одним из них был мой отец, бросивший в 1960-х учебу в Оксфорде и поступивший вместо этого в Шеффилдский университет на архитектора. Там он встретил мою мать, оставившую, в свою очередь, театральное училище в Бостоне и поступившую в педагогический колледж в Саут-Йоркшире. Мама, которую бросили в детстве по непонятным по сей день причинам, выросла у приемных родителей на ферме в Девоне, в сотнях миль от отчего дома папы в Суссексе. Впервые их пути пересеклись лишь в тот день в 1969 году, когда они оба оказались одновременно в пабе «Голова королевы» в Шеффилде.

История не особенно примечательная. Точнее, не более и не менее примечательная, чем любая другая семейная история. Мы все появляемся на свет в результате случайного стечения обстоятельств. Мы существуем благодаря неопределенности мироздания. Благодаря шансам, стремящимся к нулю. И все же мы существуем. Так что если тебе кажется, что твои шансы на успех крайне малы, помни, что когда-то тебя вообще не было, и шансы были несравнимо меньше. Но вот ты, вот все мы — существуем.

Будущее открыто