Комфортная книга

Я бросил фортепиано, когда мне было тринадцать. До этого родители оплачивали мне еженедельные уроки игры на фортепиано с частной преподавательницей, миссис Питерс. А потом я превратился в подростка, не желавшего говорить друзьям, что не сможет потусить с ними в пятницу вечером, потому что у него занятие на фортепиано. Мой юный ум захватили совсем другие интересы, и «К Элизе» Бетховена заодно с «Гавот-рондо» Моцарта как-то резко отошли на задний план и стали казаться бесполезной и нудной тягомотиной.

Потом я много раз жалел об этом своем решении и думал о том, как могла бы сложиться моя жизнь, не брось я уроки игры. При этом я хоть и жалел, но ничего с этим не делал — то есть, не делал до нынешнего года. В сорок пять лет во время локдауна я начал заново учиться играть на фортепиано вместе со своими детьми. Естественно, достаточно унизительно в таком возрасте учиться чему-либо вместе с одиннадцати- и двенадцатилетними детьми. Это все равно что пытаться научиться плавать рядом с марлином. Но мне нравилось развиваться, мне нравилось играть, мне нравилось осознавать, что у саморазвития нет возрастных ограничений.

Джой Харджо, естественно, далеко не единственный «поздний» в плане возраста музыкант. Леонард Коэн, как известно, начал свою музыкальную карьеру лишь в тридцать с лишним. Тот же Верди, несмотря на врожденный музыкальный талант, большую часть своих самых известных композиций написал после пятидесяти, включая оперу «Отелло», которую он и вовсе закончил в семьдесят три года.

Конечно, я и близко не стою в плане музыкальной одаренности с Верди, Джой Харджо и даже, как оказалось, с одним весьма способным к обучению двенадцатилетним ребенком. Но у меня все же есть возможность играть музыку, наслаждаться ею, и мне этого достаточно. Прекрасное в музыке — внутри самой музыки. В игре, в прослушивании. И двери этого прекрасного распахнуты для всех желающих.

А ведь этого достаточно, разве нет? Держать распахнутыми как можно больше дверей. Принимать себя целиком, такими, какие мы есть. Делать ошибки. Как сказала Харджо: «Где нет ошибок, нет и поэзии».

Защита

Когда-то я чувствовал на себе давление необходимости никого не подвести. Я оставался на ненавистной работе. Ходил на вечеринки, на которые идти вовсе не желал. Встречался с людьми, с которыми мне было до боли тяжело общаться. Фальшиво улыбался.

А потом мой разум просто взорвался.

И после этого я понял, что лучше уж подвести других, чем подорваться самому.

Квантовая свобода

Согласно принципам квантовой физики, законы вселенной определяются вероятностями. Это означает, что даже в отношении самых маленьких частиц далеко не все возможно предсказать. Всегда существует некая степень неопределенности, события, которые невозможно предугадать, вещи, которые невозможно измерить. Реалии квантовой физики подрывают все устои детерминизма. Немецкий физик Вернер Гейзенберг, автор принципа неопределенности — нет, даже, скорее, Принципа Неопределенности — обнаружил, что даже в эксперименте, где известно каждое малейшее изначальное условие, невозможно предсказать с уверенностью поведение волн и частиц. Теория хаоса гласит, что даже более масштабные явления, такие как погода, все равно не полностью поддаются прогнозам и никогда не поддадутся. (Как часто все мы удивляемся и радуемся солнечному деньку, если буквально вчера метеорологи обещали нам ливни?) Нейробиологи обнаружили, что даже сама структура головного мозга человека и содержащихся в нем нервных клеток подразумевает некоторую степень случайности.

Другими словами, базовой характеристикой вселенной, природы, нашей окружающей среды, даже нас самих, является неопределенность. Всегда есть место вариативности. Когда что-либо двигается или меняется, оно двигается и меняется с некоторой степенью неопределенности — будь то лучик света, пробивающийся через жалюзи, будь то ураган или одна-единственная клетка в нашем мозге. Вся вселенная представляет собой одну гигантскую и постоянно развивающуюся вероятность. И хотя подчас страх пытается внушить нам, что худший вариант развития событий уже предопределен, будущее, как и все в этом мире, остается неясным, непредсказуемым, открытым, свободным. И даже самое незначительное событие в лабиринте нашей жизни способно привести к самому непредсказуемому результату.

Другие люди — это другие люди