Комиссар госбезопасности

В Прокуратуре СССР он столкнулся в приёмной с генералом армии, Героем Советского Союза Масленниковым, который вышел из кабинета Руденко. Оба кивнули друг другу, лицо генерала армии было мрачным. В качестве первого заместителя министра внутренних дел он командовал войсками МВД; звание Героя Советского Союза получил как командующий фронтом во время войны. Павел всегда относился к нему с большим уважением. Позднее узнал — Масленников застрелился в своем кабинете.

В кабинете Руденко находился полковник юстиции Цареградский. За время беседы последний не произнес ни единого слова, аккуратно записывал вопросы Генерального прокурора и ответы. Они касались преступных действий Берии и осведомленности об этом Судоплатова, что тот категорически отрицал.

На Лубянку возвращался в самом мрачном настроении, вновь прокручивая в памяти состоявшуюся беседу, полагая, что ничего хорошего она не сулит.

Вскоре узнал о переменах весьма зловещего характера. Первый заместитель министра внутренних дел Серов в личной беседе объявил: отныне руководимый Судоплатовым отдел не является самостоятельным и входит в состав Главного разведуправления. А ещё предложил взять отпуск и отдохнуть с семьей в ведомственном санатории.

— Спасибо, — отказался Судоплатов. — В отпуске пока не нуждаюсь.

Глава 13. Арест. Враг народа

По бетонному полу камеры, сунув руки в карманы брюк, взад-вперед задумчиво прохаживался Судоплатов. Камера была обычной одиночкой, в такой он сидел до войны в Финляндии — с решетчатым вверху окошком, тусклой лампочкой под потолком, опускающимися нарами, жестяным умывальником и туалетом, в котором тихо журчала вода.

Спустя неделю после беседы у Руденко, в пятницу 21 августа 1953 года его арестовали в служебном кабинете. Сначала, постучав, туда вошёл секретарь, майор Бычков и сообщил, что доставлен пакет с секретной директивой министра.

— Хорошо, — ответил Судоплатов и приказал на время выйти докладывавшего ему материалы заместителя, а секретарь ввёл в кабинет трёх офицеров.

Одного из них генерал знал — то был подполковник Гордеев, начальник службы, отвечавшей за аресты, задержания и обыски в особо важных случаях. Подполковник лично арестовывал Вознесенского — члена Политбюро, Кузнецова — секретаря ЦК партии, Шахурина — министра авиационной промышленности, и других высших должностных лиц.

— Есть ли у вас ордер на мой арест? — встал из-за стола Судоплатов.

— Есть, — достал из нагрудного кармана мундира и, развернув, протянул бумагу подполковник. Ордер был оформлен по всем правилам, с гербовой печатью и подписями Круглова и Серова.

— В таком случае, давайте выйдем не через приёмную, а в другую дверь, чтобы не шокировать сотрудников, — вернул арестованный документ.

— Не возражаю, — последовал ответ.

Оставив кабинет, прошли по коридору и спустились лифтом с седьмого этажа во внутреннюю тюрьму Лубянки, находившуюся в подвальном этаже. Там, без соблюдения формальностей Павел заполнил регистрационную карточку и был заперт в камеру. Всё проходило как в тумане, у него страшно разболелась голова, но, к счастью, в кармане оказались таблетки «цитрамона», принял две.

Боль чуть уменьшилась, и Павел с удивлением осознал, что его даже не подвергли личному досмотру, за исключением проверки на наличие оружия. Словно в ответ на эти мысли открылась дверь, и двое надзирателей поспешно вывели Павла в административный блок тюрьмы, где дотошно обыскали. Отобрали всё, включая лекарство. А ещё сняли с руки швейцарские часы, купленные пятнадцать лет назад в Бельгии, и положили их в нагрудный карман пиджака.

Далее вывели в тюремный двор, сопроводив к «черному ворону», и в последний момент один из надзирателей выхватил из кармана арестованного часы, сунул в свой, вызвав потрясение Судоплатова. Он не мог представить, что надзиратели особо секретной внутренней тюрьмы могут вести себя как карманники.

Через двадцать минут Павла доставили в Бутырскую тюрьму, где снова повторился обыск, затем поместили в одиночку.

Когда за окном сгустились сумерки, щелкнул ключ в замке, звякнул засов, дверь приоткрылась до ограничителя.

— Руки за спину. На выход — буркнул возникший в проеме охранник. — Лицом к стене, — запер дверь, — вперёд.

Мрачным коридором, перегороженным решёткой, прошли в следственный кабинет без окон, где за столом с лежавшей на нем папкой сидели двое — Руденко и Цареградский.

Генеральный прокурор молча кивнул на привинченный к полу табурет, вслед за чем, открыв папку, скрипучим голосом объявил:

— Вы арестованы как активный участник заговора Берии, целью которого являлся захват власти. А помимо этого его доверенное лицо и сообщник в тайных сделках с иностранными державами против советского государства и организатор ряда террористических актов против личных врагов бывшего наркома.