Коммандер

У меня отлегло от сердца. Я по опыту знал, если каноник делает такое лицо, — все еще не так плохо. Вот когда его глаза превращаются в две ледяные щели, и лицо ничего не выражает, — все, пиши пропало, можно идти, готовить дрова для костра…

— Поисковик цел?

— Да, каноник.

Я выложил на стол амулет, помогавший мне в поисках. Он проверил его и сразу убрал в сундук у бюро.

— А где коммандер Эйхе?

— Передает вам самые глубокие извинения. Он почувствовал недомогание у самых ворот монастыря!

Тереллин скривился еще сильнее.

— Похоже, вы попали на роль его заместителя. Значит, докладывайте вы, как прошел поход.

Я рассказал все, не вдаваясь в подробности.

Услышав про мертвых конкурентов, Гильдебранд пришел в сильнейшее волнение. Он резко встал из-за стола и быстро заходил туда-сюда по кабинету. Так он делает всегда, когда надо подумать, или просто чем-то недоволен.

— Сколько их было, говорите?

— Я насчитал 5 мертвецов. Но, похоже, их было больше, скорее всего — не менее десяти. Не знаю, были ли у них лошади, мне не удалось обнаружить следов, но, трудно представить, чтобы они забрались так далеко пешком!

— Десять защитных амулетов высочайшей силы? Невероятно!

— Ну, может быть, их амулеты не были первоклассными? В итоге часть из них сошла с ума и произошла усобица.

— Нет, — Тереллин остановился, мрачно глядя на меня. — Случившееся не связано с чарами Хаоса. Если бы ими овладело безумие, победители не стали бы обыскивать трупы, и не уехали бы оттуда. Вы нашли бы их там всех, и артефакт с ними. Они просто не поделили найденное!

Ну что же, логично. Вероятно, каноник прав.

Тереллин перестал болтаться туда-сюда и тяжело присел на одну из своих лавок-сундуков. Кислое выражение не сходило с его лица.

— Значит, они добрались до него… — пробормотал он себе под нос, — но не вышли за пределы мертвых земель…

— Мы не можем знать, вышли ли они, — осторожно возразил я — может, им и удалось уйти.

— Навряд ли, — каноник на несколько секунд задумался, потом резко мотнул головой. — Нет! Я бы об этом знал. Они погибли на обратном пути, возможно на самом краю Мертвых мест. Он еще лежит где-то там! Надо вернуться и найти его!

Ничего себе!

— Но мы не знаем, куда они отправились. Я не нашел ничего, что могло бы это подсказать. Надо обшарить всю Солландскую Мертвую землю, чтобы…

— Чепуха, — Тереллин нахмурился — Такой мощный объект не может не указывать свое местоположение. Не может, — повторил он с нажимом. — Не может.

Подойдя к очагу, он помолчал, угрюмо мешая угли кочергой.

— Ладно, ступайте, — кинул он мне, не оборачиваясь. — Не отлучайтесь из города. Будьте готовы явиться немедленно. Передайте то же рыцарю Эйхе вместе с благословением Света. Я тем временем подготовлю новый поход. И никому не сообщайте подробностей вашей поездки! Как всегда. Теперь — ступайте.

В задумчивости я вернулся к себе.

Похоже, меня ждет еще одна поездка к гостеприимным топям. Эта штука действительно важна кому-то.

С одной стороны — плохо. Совершенно нет никакого желания тащиться в эти гиблые места снова, да еще и шарахаться там в поисках артефакта. Так и заблудиться можно! Амулету, похоже, особой веры нет — если он ошибочно указал местоположение один раз, где гарантии, что повторно он сработает как надо?

Но, похоже, это неизбежно. Тереллин имеет обыкновение вцепиться в дело, как бульдог, и не отступать, не добившись своего. В том году мы искали один хитрый амулет. И мне четыре раза подряд пришлось ходить в развалины города Нулн, проведя там, наверное, месяца три, пока я таки не нашел его!

Я вновь поднялся по своей кривой лестнице. Анхель уже лег спать, его босые заскорузлые пятки торчали из-под лестницы.

До чего же тут холодно! Толстенные каменные стены еще хранят зимний холод, и прогреются нескоро. Зимой, конечно, еще холоднее, но в зиму можно на ночь попросить жаровню. Уголь, оставшийся на кухне после приготовления пищи, раскладывают в такие железные корзины и разносят по дормиториям и кельям. Не весть что, но, по крайне мере, засыпаешь в относительном тепле. А сейчас такой роскоши не положено — это монастырь, а не курорт.

Наутро все тело зудело и чесалось. Проклятье!

— Кто спал в моей кровати, пока меня не было? — спросил я Анхеля, принесшего поутру воду.

Тот сделал быстрый жест рукой, указывая пальцем в сторону дормитория.

— Брат Иоаким?

Он кивнул.

Вот старый сукин хрен! Узнал, что я в отъезде, и упросил настоятеля разрешить ему ночевать в моей комнате, пока меня нет. И притащил мне вшей из дормитория.

Как меня все здесь задолбало!

Избавиться от этой напасти невозможно. Стираешь, прожариваешь одежду, а потом раз — и снова полно вшей. Откуда они берутся — непонятно, как будто, Нургл их дери, самозарождаются!

Ладно. Я стащил с топчана шерстяные одеяла и скатал их в куль. Скинул на пол солому. Остались голые доски, тщательно обструганные вручную. Заглянул под них — не стырил ли этот Иоаким мои вещи.

Нет, все на месте. Кольчужный койф,* ложе от арбалета, небольшой топор, одна кольчужная рукавица. Это я приволок из своих предыдущих вылазок.