Коммандер

Наконец весь объединенный флот тронулся в путь. Даже их трофей с временным такелажем, «Ганнибал», буксируемый французским фрегатом «Эндьян», — двигался потихоньку к намеченной точке. В этот момент на борту «Цезаря» раздались пронзительные звуки дудки и скрипки. Экипаж корабля навалился на вымбовки и принялся верповать его от мола — исправного, отлаженного и приведенного в боевую готовность. С берега, заполненного народом, с батарей и стен крепости, со склонов холма, почерневшего от зрителей, грянуло громовое «ура». После того как оно стихло, гарнизонный оркестр заиграл что есть мочи: «Веселей, ребята, нас с вами слава ждет…» В ответ морские пехотинцы «Цезаря» запели: «Разят врага британцы…» Сквозь эту какофонию пробивались звуки дудки, воспринимавшиеся с особой остротой.

Пройдя за кормой «Одейшеса», «Цезарь» вновь поднял флаг сэра Джеймса, и тотчас после этого на мачте взвился сигнал: «Поднять якоря и готовиться к бою». Это был самый красивый маневр, который только доводилось видеть Джеку, — все ждали этого сигнала, ждали и готовились, стоя апанер[109]. В невероятно короткий срок якоря взяты на кат, на мачтах и реях вспыхнули высокие белые пирамиды парусов — эскадра, состоявшая из пяти линейных кораблей, двух фрегатов, брига и шлюпа, вышла из-под прикрытия Гибралтарской скалы и образовала кильватерный строй на левом галсе. Джек выбрался из тесной толпы, собравшейся наверху, и находился на полпути к госпиталю, рассчитывая убедить Стивена подняться вместе с ним на вершину, как увидел друга, бегущего по пустынной улице.

— Он отошел от мола? — кричал Стивен издали. — Сражение началось? — Убедившись, что нет, доктор признался: — Я не пропустил бы его и за сотню фунтов: этот проклятый тип в палате «Б» с его неуместными выдумками — впору убить кого-нибудь, ах ты Боже мой.

— Торопиться некуда: никто не притронется к пушкам еще несколько часов, — уверил его Джек. — Жаль, что вы не видели, как «Цезарь» верповали. Незабываемая картина. Давайте поднимемся на холм, и вам предстанет превосходное зрелище обеих эскадр. Пойдемте же. Я зайду домой, захвачу пару подзорных труб и еще плащ: ночью становится холодно.

— Очень хорошо, — подумав, отозвался Стивен. — Я могу оставить записку. Мы набьем карманы ветчиной, тогда не придется видеть ваши косые взгляды и слышать краткие ответы.

* * *

— Вон они, — произнес Джек, снова остановившись, чтобы перевести дыхание. — По-прежнему на левом галсе.

— Я отлично вижу их, — отозвался Стивен, на сотню ярдов обогнавший его и быстро взбиравшийся вверх. — Прошу вас не останавливаться так часто. Вперед.

— О Господи, о Господи— сказал Джек, наконец усевшись на траву под знакомым валуном. — Как вы быстро ходите. А вот и они.

— Действительно, великолепное зрелище. Но почему они идут в сторону Африки? И почему поставлены только нижние паруса и марсели — это при таком-то слабом бризе? А на одном даже обстенили грот-марсель.

— Это «Сюперб». Он сделал это, чтобы сохранить свое место в строю и не обогнать корабль адмирала. Вы же знаете, он великолепный ходок, самый быстроходный корабль на флоте. Вы слышали об этом?

— Да.

— Так что это сделано со смыслом, даже умно.

— Но почему они не поставят все паруса и не спустятся по ветру?

— О лобовой атаке не может быть и речи. Возможно, в дневное время никаких военных действий не будет предпринято. Атаковать их линию баталии в такое время было бы сущим безумием. Адмирал хочет, чтобы неприятель вышел из бухты и вошел в пролив, где он не сможет повернуть назад. Когда вражеские суда выйдут из пролива, адмирал сможет напасть на них. Как только они окажутся в открытом море, я уверен — если такой ветер продержится, он попытается отрезать их арьергард. Судя по всему, нас ожидает ветер — левантинец, который будет дуть три дня. Взгляните, «Ганнибал» не сможет обогнуть мыс на ветре. Видите? Вскоре он окажется прямо на берегу. Фрегат бестолково буксирует его. Они буксируют его за нос. Неплохо, ну вот, он использует ветер — ставь кливер, старина, вот так. Он возвращается.

Оба сидели в молчании, они слышали, как переговаривались вокруг другие люди, собравшиеся группами в разных частях скалы. Говорили об усилении ветра, о возможной стратегии, которой будут придерживаться противники, о точном весе бортового залпа обеих сторон, о высоком мастерстве французских артиллеристов, о течениях, с которыми придется бороться у мыса Трафальгар.

То и дело обстенивая и наполняя ветром паруса, объединенный флот, в который теперь входили девять линейных кораблей и три фрегата, сформировал линию баталии с двумя испанскими кораблями первого ранга в арьергарде, и теперь они уваливались под ветер на запад курсом фордевинд при крепчающем бризе.

Незадолго перед этим британская эскадра по сигналу повернула через фордевинд, и теперь шла правым галсом под частью парусов. Джек неотрывно смотрел на флагманский корабль и как только увидел поднимающиеся сигнальные флаги, то пробормотал:

— Вот и началось.