Комментарии к «Государю» Макиавелли

Остается рассказать о качествах Максимина. Это был человек на редкость воинственный, и после того как Александр вызвал раздражение войска своей изнеженностью, оно провозгласило императором Максимина. Но править ему пришлось недолго, ибо он возбудил ненависть и презрение войска тем, что, во-первых, пас когда-то овец во Фракии – это обстоятельство, о котором все знали, являлось позором в глазах его подданных, во-вторых, провозглашенный императором, он отложил выступление в Рим, где должен был принять знаки императорского достоинства, и прославил себя жестокостью, произведя через своих префектов жесточайшие расправы в Риме и повсеместно. После этого презрение к нему за его низкое происхождение усугубилось ненавистью, внушенной страхом перед его свирепостью, так что против него восстала сначала Африка, потом Сенат и весь римский народ, и, наконец, в заговор оказалась вовлеченной вся Италия. К заговору примкнули его собственные солдаты, осаждавшие Аквилею, которые были раздражены его жестокостью и трудностями осады: видя, что у него много врагов, они осмелели и убили императора.

По контексту здесь видно, что Макиавелли имеет в виду Максимина Старшего, преемника Александра Севера. Кажется, флорентиец преувеличивает презрение, которое римляне питали к нему из-за его происхождения; абсолютно верно то, что он сам так его стеснялся, что, по слухам, уничтожил всех, кто был о нем осведомлен. Его жестокость и необузданность вошли в легенды. В данном случае Макиавелли, видимо, хочет подчеркнуть, что Максимин пал жертвой заговора потому, что от него отвернулась армия, возмущенная постоянными расправами над правыми и виноватыми.

Я не буду касаться Гелиогабала, Макрина и Юлиана как совершенно ничтожных и неприметно сошедших правителей, но перейду к заключению. В наше время государям нет такой уж надобности угождать войску. Правда, войско и сейчас требует попечения; однако эта трудность легко разрешима, ибо в наши дни государь не имеет дела с солдатами, которые тесно связаны с правителями и властями отдельных провинций, как это было в Римской империи. Поэтому если в то время приходилось больше угождать солдатам, ибо войско представляло большую силу, то в наше время всем государям, кроме султанов, турецкого и египетского, важнее угодить народу, ибо народ представляет большую силу.

Макиавелли здесь несколько лукавит: он прекрасно знал, что временами кондотьеры становились независимыми правителями итальянских государств. Как бы то ни было, основная мысль предельно ясна: все предыдущие постулаты были верны, надо налаживать отношения не с армией, а с народом, который и представляет собой основную силу современной политики.