Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Надо сказать, что отличить по виду деревеньку одного южно-чешского края от другого довольно сложно, если вообще возможно это сделать человеку, не знакомому с ними ранее. Швейк, служивший в Будейовицах и не раз бывавший в округе на маневрах (см. в частности упоминание в этой связи именно Милевского района, комм., ч. 3, гл. 4, с. 217), совершенно очевидно знает местность, да так хорошо, что различает административную принадлежность хуторов. В этой связи его дальнейшие действия неизбежно возвращают к неизменному вопросу: что за этим упрямым желанием идти «не туда», помимо желания Гашека как художника обыграть на новый лад старую поговорку про все дороги, ведущие в Рим? Кусок безнадежного идиотизма или нечеловеческой пронырливости? Лично я за первое, по чисто физиологическому соображению: ни у кого не встретишь такой четкой, фотографической памяти, какая встречается у полных, лишенных сомнений и прочих примет нестройности и непоследовательности мышления, идиотов.

И, не меняя направления, он зашагал дальше, ибо никакое Милевско не может помешать бравому солдату добраться до Чешских Будейовиц.

Милевско (Milevsko) – небольшой городок в Южной Чехии, между Табором и Писеком. Здесь мы начнем весьма необходимый нам для понимания реальности гашековского описания подсчет расстояния. От Табора до Милевско – 25 километров, при средней скорости бодрого пешехода 4 км в час, Швейк шагает уже шесть часов.

таким образом, через некоторое время Швейк очутился в районе Кветова, на западе от Милевска. Он исчерпал уже весь свой запас солдатских походных песен и, подходя к Кветову, был вынужден повторить свой репертуар сначала

Кветов (Kvetov) – маленькая деревенька между Милевско и Писеком (три десятка дворов). Расстояние от Табора до Кветова около 34 километров. Швейк непрерывно топает уже восемь с половиной часов.

Он исчерпал уже весь свой запас солдатских походных песен и, подходя к Кветову, был вынужден повторить свой репертуар сначала:

Когда в поход мы отправлялись.
Слезами девки заливались…

Кажется, Гашек забыл, что по выходе из Табора Швейк исполнял у него другую песню. Не походную 35-го полка, а общеармейскую «Катьку лесника». См. комм., ч. 2, гл. 1, с. 277. И тем не менее, именно так и в оригинале: был вынужден перед Кветовым снова начать с песни (nucen zac'it znova pred Kvetov'em s p'isn'i).

Однако совершенно несомненно то, что походную песню 35-го полка Швейк уже исполнял ранее, но сидя за стаканом вина или пунша с фельдкуратом Кацем. См. комм., ч. 1, гл. 13, с. 182.

По непонятной только причине перевод одного слова (mas'irovali) у одного и того же переводчика (Я. Гурьян) разнится. Здесь «отправлялись», а ранее, в ч. 1, гл. 13 – «собирались».

По дороге из Кветова во Враж, которая идет все время на запад

Враж (Vr'az) – деревенька чуть больше Кветова. Заметим, что дорога от Кветова во Враж не ведет все время на запад, как пишет Гашек, а слегка уклоняется от этой линии к югу. Прямо на запад деревня с чудным названием Smetanova Lhota.

— Батюшки, да вы не туда идете, солдатик! — испугалась бабушка. — Вам этак туда ни в жисть не попасть. Дорога-то ведет через Враж прямехонько на Клатовы.

Клатови (Klatovy) – вполне город (более 20 тысяч жителей в наши дни) уже в сотне километров от Табора, действительно точно на западе. Дорога из Табора в Клатови идет мягкой дугой с небольшим прогибом к югу через Писек.

Также отметим ту невероятную вежливость, с которой бабушка здесь и далее говорит со Швейком, используя форму глаголов третьего лица множественного числа (JS 2010):

“Ale to jdou spatne, voj'acku,” ulekane rekla babicka, “to tam nikdy neprijdou t'imhle smerem pres Vr'az, kdyby sli por'ad rovne, tak prijdou na Klatovy”.

Такое грамматическое явление называется в чешском «ониканье» (onik'an'i) и, как многое в народной чешской речи давних времен, является результатом немецкого влияния. В Википедии приводится такой пример перехода формы из одного языка в другой: Herr Schwarz, Sie sind sehr nett = Pane Schwarzi, jsou velice laskav (= jste velice laskav). В наши дни воспринимается как совершенный анахронизм. Вежливая форма – обращение на вы. В примере – в скобках.