Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Вообще же у Гашека это легкое искажение припева народной песни о солдатах 11-го пехотного полка, называемых райнерами, или райнерками (rajneru, rajner'aku, rajner'acku), по имени многолетнего «хозяина» эрцгерцога Иосифа Райнера (Joseph Rainer, 1783–1853). Ну а сама песня так и называется – «Rajner'acek». И вот ее первый куплет и припев в «традиционном» варианте (VP 1968):

Tece voda, tece, od potoka к rece,
namluvil si mlad'y rajner'acek modrook'e devce.
Mordyje to byla d'ivcina, ta s tema modrjema vocima,
co jsem s n'i chod'ival na spac'ir do h'aje zelen'yho.

Течет, течет, течет от ручейка к реке водичка,

Райнейрочек заговаривал синеокую девичку.
Заколдовал он ее, ту голубоглазку.
Что ходила с ним в лесок вместе на прохазку.

Стоит отметить, что Ярда Шерак (JS 2010), в отличие от Вацлава Плетки (VP 1968), полагает, что райнераками могли зваться солдаты другого пехотного полка – 59-го, у которого «хозяином» был и оставался также эрцгерцог Райнер. (11-й полк с 1902 года перешел под покровительстов принца Иогана Георга Саксонского (Johan Georg Sask'y.) Такой вариант романтичнее, поскольку 59-й полк чисто немецкий, ни один из его батальонов не квартировал в Чехии и чехами не комплектовался. Так что в своей традиционной, не переиначенной Швейком версии эта чешская девичья песня возможно повествует о любви, вспыхнувшей во время маневров в Чехии с участием полков из Австрии, после которых, как и предсказывала мать в одном из куплетов: Rajner'aci pryc odmas'irujou, ty zustanes sama – Райнерачики уйдут прочь и останешься одна.

См. также комм, об институте «хозяев» полков ч. 2, гл. 4, с. 424.

ГЛАВА 2. БУДЕЙОВИЦКИЙ АНАБАСИС ШВЕЙКА

С. 278

Ксенофонт, античный полководец, прошел всю Малую Азию, побывал бог весть в каких еще местах и обходился без географической карты. Древние готы совершали свои набеги, также не зная топографии. Без устали продвигаться вперед, бесстрашно идти незнакомыми краями, быть постоянно окруженным неприятелями, которые ждут первого удобного случая, чтобы свернуть тебе шею, – вот что называется анабасисом.

Уже в комментарии к ПГБ 1956 переводчик замечает:

Здесь Гашек иронически намекает на реакционный поход чехословацких легионов во время мятежа в Сибири. Этот поход был назван чешскими националистическими писателями «сибирским анабасисом».

Оставляет ПГБ легионерский комментарий и само слово «анабасис» и в ПГБ 1963, хотя далеко не всегда и не во всем справедливый критик перевода ПГБ Юрий Молочковский в 1962 году сурово и очень настоятельно требовал замены «анабасиса» на совершенно обезличенный и художественно неверный «поход» (это у Гашека-то, любителя ввернуть к месту и не к месту что-нибудь из древней истории!)

Следует отметить, что ссылки на возможность легионерского подтекста в этом фрагменте можно встретить и в чешской литературе о романе. В частности, они бегло рассматриваются в обзорной статье профессора Оломоуцкого университета Йржи Фиала (JF 2004).

Однако, при всей соблазнительности такого допущения, скорее всего оно должно быть признано маловероятным. Во-первых, слово «анабасис» в приложении к чешским военным подразделениям в России использовалось лично Гашеком, причем задолго до появления как собственно названия Чешский легион, так и цепочки событий, завершившихся его «сибирским анабасисом». Как «анабасис», так и полководца Ксенофонта находим в газетной статье, которая во вполне патетическом тоне, свойственном писаниям Гашека той поры, живописует бивуак чешской дружины во времена войны империалистической – «Письма с фронта» («Dopisy z fronty» – «Cechoslovan», 25.9.1916, все даты публикаций в этом издании по старому, естественно, стилю).