Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Кроме того, со скуки, рекомендую вам заняться сочинением стихов. Я уже создал здесь целую эпопею

Гашек был большим любителем писать стишки на случай. Так, он оставил на память хозяевам своей любимой будейовицкой пивной «У Мичанов» (U M'icanu) стихотворение, посвященное сестре хозяйки, юной Ружене. Рукопись сохранилась и начинается так.

Ps'at pam'atnik, to zvyk je star'y.
А pap'ir snese sebehors'i r'ym.
Ps'at о touh'ach а nadej'ich а l'asce
Neb'yv'a, verte, zvykem m'ym

Писать стихи на память – привычка древняя,

Любое рифмоплетство бумага стерпит, ей же ей.
Но вот писать о нежности, любви и ласке.
Поверьте, не было привычкою моей.

И затянет, полон жару,
В честь австрийского двора:
«Мы врагу готовим кару.
Императору ура!»

Последние две строчки в кавычках – слово в слово строки австрийского гимна «Zachovej n'am Hospodine».

R'is rakousk'a nezahyne,
sl'ava vlasti, c'isari!

При переводе Я. Гурьян это обстоятельство проигнорировал. В результате, помимо всего прочего, пропала очень смешная отсылка к будущему польскому гимну, а во времена Гашека – героико-патриотической песни поляков «Jeszcze Polska nie zginela» – «Еще Польша не погибла» (см. комм., ч. 1, гл. 2, с. 39) в предпоследней строчке: «R'is rakousk'a nezahyne» («Двор австрийский не погибнет»).

С. 330

— Видите, товарищ, — продолжал толстяк вольноопределяющийся, — а вы говорите, что в народе уже нет прежнего уважения к нашей обожаемой монархии.

В оригинале нет упрека Швейку, никак не оправданного течением беседы. Собственная фраза Гашека такова:

«Vid'ite, kamar'ade», pokracoval tlust'y jednorocn'i dobrovoln'ik, «pak at nekdo rekne…»

Видите, товарищ, — продолжал толстяк вольноопределяющийся, — пусть после этого хоть кто-нибудь скажет…

и сочиняет оды единой и неделимой родине

В оригинале «единая и неделимая родина» – sv'e sirs'i vlasti, буквально – великая родина. Бржетислав Гула (BH 2012) обращает внимание на то, что выражение «великая родина» было официальным и шаблонным, особенно часто употребляемым учителями на уроках в школах, для определения всей империи Габсбургов, в противоположность «малой родине» – uzs'i vlast'i. Чешского королевства для чеха из Кладно или Моравского маркграфства для чеха родом из Брно.

Нечего сказать, хорош у нас слуга!

Слуга и прислуга – несколько разные и по звучанию, и смыслу понятия. У Гашека же именно прислуга – celed'in/cel'adka (M'as to peknou cel'adku ve sv'ych sluzb'ach). «Хорошо же тут прислуга исполняет свои обязанности».

Я пришел на призыв в высоких сапогах и с цилиндром на голове, а из-за того, что портной не успел мне сшить военной формы, я и на учебный плац явился в таком же виде. Встал на левый фланг и маршировал вместе со всеми. Полковник Шредер подъехал на лошади ко мне, чуть меня не сшиб.

По описаниям биографов именно так и выглядел сам Гашек при первом построении после своего прибытия в полк. В цилиндре того типа, что носили пражские ваньки на фиакрах, зимнем пальто и полусапожках. Портной здесь имеется в виду армейский, а не частный. Собственно, именно недостаток униформы в будейовицком цейхгаузе и сделал будущего автора «Швейка» таким заметным на плацу. Однако в реальности гнев командира полка вызвал не наряд Гашека, поскольку причины и неизбежность такой вольности были командиру известны, а прическа романиста. Командир приказал ему немедленно привести волосы в порядок. Когда же Гашек ответил: «По получении первого денежного довольствия», последовал вопрос: «А кем вы были на гражданке?» На что, согласно бытующей легенде, был дан честный и прямой ответ: «Ein Humorist».