Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Гашек знал предмет не понаслышке, когда печалился об «огрублении нравов». Как свидетельствуют биографы, именно он, мирный юморист и пациент госпиталя для восстанавливающихся, именно он и никто иной, застуканный венгерским патрулем вместе с приятелем Вилемом Волеком (Vil'em Volek) в пивной, во время стремительного бегства, спихнул догнавшего их было венгерского фельдфебеля в попутную выгребную яму. См. также комм, о кровожадности сапера Водички ч. 2, гл. 3, с. 406.

Она и черта не боялась,
Но тут попался ей солдат…

Это строчка из первого куплета народной песенки с названием «Словно в рай душа пойдет» (Jak'y to rajsk'y cit). Вацлав Плетка в своей книге (VP 1968) приводит такой вариант начала этой песни:

Slecna Mina, slecna Berta vysly sobe na spac'ir.
Neb'aly se ani certa, vtom je potk'a kanon'yr.
Jak ho zhl'edly, obe zbledly, z'adn'a ani nedut'a,
vsak odv'azn'a slecna Berta sept'a druzce do ucha:
Jak'y to rajsk'y cit, kanon'yra v l'asce m'it.

Мина с Бертой, две гордячки, шли однажды на шпацир

И никто им был не страшен, да попался канонир.
Его только увидали, так всю гордость растеряли,
И на ушко шепчет Берта Мине о нахале:
Словно в рай душа пойдет, когда канонир возьмет.

В следующих куплетах будут чередоваться уже мужские и женские представления о рае.

Словно в рай душа влетает, когда доктор компресс ставит (Jak'y to rajsk'y cit u mlad'eho doktora b'yt).
Словно в рай душа влетает, когда кельнерша кивает (Jak'y to rajsk'y cit sklepnici na kl'ine m'it).

И т. д. Претензия к переводу Я. Гурьяна может быть только одна: канонир из оригинала и должен был остаться канониром и не превращаться в просто солдата, потому что именно бравый артиллерист и был на уме у вольноопределяющегося Марека в этот вечер, и очень скоро о нем, о канонире Ябуреке (см. комм, ниже: ч. 2, гл. 2, с. 342) Марек предложит спеть песню, о герое, с которым, как в раю, когда погладит и еще чего.

Пушкин писал, что его дядя – такая дохлятина

В оригинале дядя Евгения Онегина – chc'iplotina, то есть доходяга, живой труп. См. комм., ч. 1, гл. 10, с. 141.

Также очевидно, что вольноопределяющийся, как и Гашек, большой любитель русской культуры. Возможно, точно так же, как и Гашек, когда-то посещал курсы русского. Впрочем, в оригинале зачин «Евгения Онегина» приведен на чешский:

vzdychat i myslet pro sebe,
kdypak cert vezme tebe!

И тем не менее, см. следующий комм.

— Луч света в темном царстве! — крикнул вольноопределяющийся

Отсылка в оригинале к словам Добролюбова о героине пьесы «Гроза» кажется бесспорной. На чешском цитата из знаменитой статьи звучит так: Paprsek svetla v r'isi temna. В романе вольноопределяющийся восклицает: Paprsek svetla v temnote. Другое дело, что Марек не помнит точно слова Добролюбова. Или так дурачится. Но следует согласиться, что точное цитирование, как у ПГБ, здесь совершенно оправданно.

В любом случае лишнее подтверждение не просто русофильства автора «Швейка», но его известной осведомленности о предмете любви.

— Опять мы одни, — сказал вольноопределяющийся. — На сон грядущий я посвящу несколько минут лекции о том, как с каждым днем расширяются зоологические познания унтер-офицеров и офицеров…

…Немцев это, конечно, не касается…

…Увидишь, как он после этого начнет вытягиваться во фронт и как будет смеяться прапорщик Дауэрлинг

Фрагмент является двойником пары-тройки абзацев о военно-прикладной зоологии и методах воспитания солдат-чехов посредством ein Paar Ohrfeigen из повести «Швейк в плену». Как станет совершенно очевидно далее из сравнения фрагментов романа и повести, относящихся к истории Конрада Дауэрлинга, Гашек по всей видимости имел под рукой в момент написания этой части главы свою киевскую книгу 1917 года и позаимствовал из нее для пользы дела не только пару абзацев, но еще и пару страниц.