Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Про комплекцию эрцгерцога – он в 1890-е годы хворал туберкулезом, в связи с чем изрядно исхудал (да и в юности был не толст). Потом, излечившись, как многие бывшие туберкулезники, довольно резко набрал в весе, тем более что многие виды физических нагрузок ему были противопоказаны – легкие оставались слабыми, и, скажем, при быстрой ходьбе или подъеме по крутому склону Ф. Ф. начинал задыхаться. «Толстый», наверное, все же преувеличение, но полноватым в последние лет десять своей жизни эрцгерцог, несомненно, был. На фотографиях в военной форме это не так заметно – он затягивался ремнем, а иногда, как пишут некоторые его биографы (например, один из самых интересных по части житейских деталей, чех Ян Галандауэр), и корсет носил.

В Сараеве его укокошили, сударь. Из револьвера.

Пани Мюллерова ошибается. На самом деле убийца Франца Фердинанда д’Эсте Гаврила Принцип стрелял не из огнестрельного оружья ближнего боя с вращающимся барабаном, а из оружия конструктивно конкурирующий схемы, а именно, из браунинга FN М1910, серийный номер 19074. Наш родной «Макаров» очень внешне похож на этот роковой пистолет.

Ехал он там со своей эрцгерцогиней в автомобиле.

Жена Франца Фердинанда София Хотек (Sophie Maria Josephine Albina Gräfin Chotek von Chotkow und Wognin, 1868–1914), графиня с чешскими кровями, из-за брака с которой, случившегося не по династическим канонам, а по любви, эрцгерцогу пришлось торжественно клятвой лишить всех своих потомков каких бы то ни было прав и притязаний на австрийский престол.

Автомобиль, который эрцгерцог мог себе позволить, был австрийских производителей Gräf & Stift, модель 28/32, Двойной фаэтон, 1910 года, 4 цилиндра, 5,4 литра, до сих пор бережно сохраняется в венском Военно-историческом музее (Heeresgeschichtlichen Museum). Носил регистрационный номер АШ-118 и на самом деле принадлежал не Ф. Ф., а графу Францу Гарраху (Franz Graf Harrach, 1870–1934), который в момент покушения находился в том же двойном фаэтоне. См. также комм., ч. 2, гл. 5, с. 488.

Сараево это в Боснии, пани Мюллерова… А подстроили это, видать, турки. Нечего нам было отнимать у них Боснию и Герцеговину…

Ранее (после русско-турецкой войны 1877–1878 гг.) оккупированная и подконтрольная Габсбургам Босния и Герцеговина со столицей Сараево (51 тыс. кв. км, 2 миллиона жителей) была в 1908 г. присоединена к империи де-факто в результате быстрого наступления и долгих переговоров.

Недавно у нас в Нуслях один господин забавлялся револьвером и перестрелял всю семью да еще швейцара,

Нусле (Nusle) – район Праги. Совсем рядом, в ту пору сначала круто вниз с горы, а потом после мостика через речку Ботич (Botič) круто вверх, в двадцати-тридцати минутах ходьбы от пивной «У чаши» в соседнем пражском районе Новый Город (Nové Město), возле которой на улице с названием На Бойишти (Na Bojišti), как вполне доказательно утверждают многие гашковеды, скорее всего и поселил жуликоватого торговца собаками автор романа.

Тут же помер, сударь. Известно – с револьвером шутки плохи.

В этом месте, по мере развития прямой речи героев перед переводчиком встает первая и, без сомнения, самая что ни на есть коренная проблема. Дело в том, что Швейк и его служанка, да и огромное большинство других персонажей-чехов, говорят в романе на неформальном, разговорном чешском. Само по себе это явление (hovorová nespisovná čeština) уникальное именно для живой чешской культуры состоит в том, что в бытовой, дружеской обстановке нормативный литературный «как бы коверкается». Ниже приводятся несколько прямо следующих за начальной строкой абзацев оригинала, с выделением в них всех «воно и еслив» беседы.