Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

а я на это вам рассказал, что в одной книжке было написано, как прежде, во время войны, люди платили с окна: за каждое окно двадцать геллеров и с гуся столько же…

В оригинале просто: dvacetník – двадцатник. С учетом того, что последняя памятная большая война перед Первой мировой была Австро-Прусская 1866 года, а кроны и галержи были введены в обращение лишь в 1892-м, речь, по всей видимости, о крейцерах. См. комм, об австрийских деньгах: ч. 1, гл. 6, с. 74.

Я был знаком только с одним чешским писателем, Гаеком Ладиславом из Домажлиц. Он был редактором журнала «Мир животных».

См. комм, о соавторе и ближайшем приятеле Гашека Ладиславе Гаеке, ч. 2, гл. 3, с. 366

Домажлицкая башня
Росписью украшена.

В оригинале не башня, а ворота: brána (Domažlická brána pěkně malůvaná). Понятно, что от такой смены детородной символики любой фрейдист застрелился бы на месте. Сама же по себе песня про крашеные ворота, как замечает Ярда Шерак (JŠ 2010), наитипичнейшая переделка словно специально существующей для переделки народной песни, с вариантами для всех возможных городов и сел Чехии – Poděbradská brána pěkně malůvaná. Та písecká brána pěkně malůvaná. Ta bystrická brána pěkně malůvaná и т. д. Однако в версии Гашека, как замечает Ярда, особая прелесть в том, что Гашек передает особенности западно-чешского домажлицкого диалекта, в частности:

Domažlická brána
pěkně malůvaná

(прав. malovaná),kdo tu bránu malůval (maloval),
ten panenky milůval (miloval)…

ten huž

(už), tady není,huž (už), je zahrabaný…

Такой привет старому другу.

С. 37

Однажды я купил кровавый роман о Рож Шаване из Баконского леса…

В оригинале: krvák vo Róžovi Šavaňů z Bakonskýho lesa. Принято считать (HL 1998), что речь идет о знаменитом венгерском бандите по имени Рожа Шандор (Rózsa Sándor, 1813–1878). Малый, как и положено робин-гудам, грабил богатых, оделял бедных, сидел в одиночке, бежал, был красным конником во время венгерской революции 1848-го, после чего вновь вернулся на большую дорогу, был пойман и закончил свою жизнь, мотая очередной пожизненный срок. Этот романтический, милый народу персонаж стал героем множества бульварных сочинений. В Чехии, согласно все тому же Милану Годику (HL 1998), роман о Роже Шандоре, так и называвшийся «Róza Šandor» с подзаголовком «Historický román z doby uherské revoluce» («Исторический роман времен венгерской революции»), печатало в виде четырехтомника издательство Алоиса Гинека (Aloisa Hynek).

В этой версии все хорошо, кроме созвучной, но все же другой фамилии бандита и того исторического факта, что действовал Рожа Шандор в районе словенского озера Лудош (Ludaš) – много южнее северных берегов озера Балатон, где раскинулись Баконские леса. Зато бандит из Баконского леса с нужной фамилией Шаван (starý loupežník z Bakoně, slavný Jožka Šavaňů) – герой собственного рассказа Гашека 1915 года «История из старой тюрьмы в Илаве» («Ze staré trestnice v Illavě» – «Kalendář Besed lidu na obyčejný rok 1915»). Ho всей видимости, здесь на самом деле литературная игра и сознательное замещение собственного рассказика в двух частях чужим романом в четырех томах.

Сама венгерская фамилия Šavaňů (правильно по-русски Шавану) в путевых венгерско-словацких заметках и рассказах Гашека встречается не реже, чем Каконь (см. комм., ч. 1, гл. 3, с. 401). Так, например, находим ее в раннем рассказе Гашека «Предвыборная акция цыгана Шавану» («Volební akce cikána Šavaňů» – «Ilustrovaný svět», 1904) и в рукописях последних лет: Бела Шавану – Béla Šavaňů (Savanyú) «Штатный учитель» («Řádný učitel» – рукопись, 1920–1921). А вот в упоминавшемся выше базовом рассказе о баконском бандите Гашек даже переводит его фамилию для своих соотечественников

Jožky Šavaňů (Kyselého Jožky).

Йожка Шавану (Кислый Йожка).

Упоминаются этот же бандит и северо-балатонский район Баконь (Вакопу) с его лесами и в другом раннем рассказе Гашека «О Халали, бродяге» («О Halálovi, tulákovi» – «Pražský ilustrovaný kurýr», 1907):

Nebožtík tatíček, jako všichni sedláci, náležel к bandě strýce Josefa, kterému říkali «savanyei» (kyselý)

Покойник папаша, как и все крестьяне, принадлежал к банде дяди Йожефа, которого звали «шавани» (кислый).