Коммерческая тайна

— Что ж, давайте посмотрим. Я, конечно, не знаю, что все это значит. Я полагаю, что это на одном уровне с «Ракетами Нэгла» и «Телепортами». Рой тоже какой-то весь из себя загадочный и вы все меня совершенно озадачили.

— Как насчет ужина, когда вы закончите? — сказал Берк. — Мы соберемся вместе и попытаемся во всем разобраться.

— Вот и все, — сказал Март, наблюдая, как двое мужчин занимают места в зале. — Это все, я почти в этом уверен. После того, как они закончат «свои поиски собственного мнения», мы сможем упаковывать наши чемоданы и отправляться домой.

— Дженнингс сказал, что  Рой  из AEC? — спросил Берк.

— Вот именно.

Дженнингс и Гудман долго оставались внутри. Наконец они вышли. Ранний вечер. Розовый закат. Лицо Дженнингса в этом освещении казалось бледным, как будто он долгое время не видел солнечного света. Его руки заметно дрожали, когда он закурил тонкую сигару.

— Еда в нашем отеле очень хорошая, — сказал Март.

Дженнингс кивнул. Ни он, ни его спутник не произнесли ни слова. Четверо мужчин повернулись и молча прошли весь путь до отеля. Только когда они сели за стол и взяли меню, Дженнингс вышел из оцепенения.

— Запеченная ветчина, пробормотал он официантке. — И сделай кофе покрепче. Очень сильный.

Затем, пока они ждали заказ, он сложил руки на столе и перевел взгляд на Март. — Я слишком хорошо тебя знаю, — сказал он, — чтобы спрашивать, не разыгрываешь ли ты нас, но я все равно должен спросить.

Март покачал головой:

— Тебе придется объяснить мне, что ты имеешь в виду. Я показал вам только приспособление для того, чтобы отделять доллары от лохов — присутствующим приношу извинения, — он улыбнулся, взглянув в сторону доктора Гудмана.

Человек из AEC не обратил внимания услышанное.

— Только два типа людей могли создать «Вулкан», — продолжил Дженнингс. — Один просто дурак, которому повезло, он наткнулся на явление случайно и не понял, что он сделал. Другой — гений, который точно осознал чего он добился, — гений, чей блеск настолько велик, что он может позволить себе сидеть сложа руки и смеяться над всеми остальными, почесывающими головы и выглядящими глупо, пытаясь понять это.

— Никто не смеется, — серьезно сказал Март.

— Хорошо, — сказал Дженнингс. — Этот твой «Вулкан» — не что иное, как чрезвычайно точная гипермасштабная модель радиоактивного атомного ядра, в комплекте с потенциальным преодолением барьера в полном режиме. Демонстрируя «Вулкан», ты  намекаешь нам, что знаешь полную базовую теорию, лежащую в основе ядерной структуры и явлений. Ты говоришь, что знаешь, что происходит в радиоактивном атоме. И ты показываешь нам нос, не раскрывая эту теорию. Почему? Почему ты так поступаешь с нами, Март?

Март посмотрел на скатерть, провел ногтем по узору на полотне и заявил:

— Только не это, я не смеюсь над всеми. Я готов сказать, почему так поступаю. Я готов рассказать об этом любому, кто сам поймет, что «Вулкан» не просто игрушка. А вам после ужина, у меня наверху.

Остаток ужина прошел в почти полном молчании. Берк и Март знали, что Дженнингс хочет поговорить. Они знали, что речь пошла бы об их совместной работе по проекту «Левитация», но Дженнингс не мог говорить об этом в присутствии Гудмана.

Человек AEC, чувствовал из-за этого продолжающегося молчания, что он является чем-то вроде незваного гостя. На его лице появилось выражение недовольной решимости, как будто он не собирался оставаться в стороне от любых секретов, которые могли быть между остальными присутствующими.

После этого они поднялись в номер Марта. Кэролин и дети ушли на шоу, так что они были одни. Дженнингс закурил новую сигару и сел у окна, откуда он мог видеть дымку огней над Лас-Вегасом. Март постоял немного у окна, глядя на улицу. Затем он повернулся и произнес:

— Мне нужен патент на то, что у меня есть. Это все, что мне нужно. Ничего, кроме патента.

Дженнингс выпустил в воздух облако дыма и вопросительно посмотрел вверх. Гудман нетерпеливо заерзал на стуле:

— У вас есть патенты! О чем вы говорите. Я даже телеграфировал в Вашингтон, и мне прислали копию патента на «Вулкан», когда я был в Лос-Анджелесе. Ты запатентовал все, что ты сделал!

Но Дженнингс уже улыбался, наблюдая за Мартом сквозь пелену сигарного дыма, которая рассеивалась между ними. — Значит, тебе нужен патент! — пробормотал он. — Я должен был догадаться, что это будет что-то вроде этого, так как ты был все время с Берком. Это точка зрения Берка, не так ли?

— Мы вместе это решили, — сказал Март. — Я совершил эти открытия и не знал, что с ними делать. Наконец, Берк так устал от моих жалоб на невозможность использовать их, не отдавая даром, что предложил этот план. И мы его осуществили.

Дженнингс покачал головой:

— Пока нет, Март. Ты еще ничего не довел до конца, а только разворошил осиное гнездо. Еще не ясно, приведет ли эта турбулентность к каким-либо реальным действиям по поставленной вами проблеме.

— Эта турбулентность — само по себе большое достижение, — сказал Март. — Все уже никогда не будет прежним для тех, кто полностью понимает символику «Вулкана».