Коммерсанты

— Но это же… крутой криминал, — буркнул Рафинад.

— Говорит — нет в законе статьи о торговле живым товаром… Ладно, ну его к бениной маме. Давай вернемся к нашим делам. Я тебе расскажу о своей затее.

— Лучше расскажи о бизнесе этого Сулеймана.

— О! Заинтересовался?! — засмеялся Чингиз. — Хочешь, я тебя ему порекомендую? Нужен надежный человек.

— Все-таки.

— Ну, вербует здесь телок. В Турции русские бабы пользуются успехом. Собирает караван из трех телок. Везет в Грузию. Там налажен канал. Оформляют документы. А то и без документов переправляют. Система отработана. Сулейман уже две партии переправил, приехал собирать следующую… Телки работают месяца три-четыре. Круг клиентов постоянный, поэтому требуется обновление, дело тихое, деликатное…

— И чем бы тут занялся? — спросил Рафинад. — Дегустацией?

— Пока они там промышляют, я должен был бы сколотить группу, — ответил Чингиз. — Остальное — его забота…

— Интересно, интересно… И как же они там работают? Чужая страна.

— Все налажено. Там везде свои люди… А работают? Две телки пасут клиентов, это чистый доход, а третья работает только на покрытие внутренних затрат компании — еда, гостиница, аренда помещений и прочее. В конце навигации доход делят из того, что наработали те две телки. Справедливо, на всех. Чтобы не было обид. На Сулеймана, на проводников, на самих телок. И все довольны. Особенно бабы. Возвращаться обратно не хотят, там остаются, кто в Турции, кто завербовывается на Запад…

— Не понимаю, — прервал Рафинад. — А визы, ОВИР, загранпаспорт?

— Какие визы?! — усмехнулся Чингиз. — Такой сейчас бардак на южных границах. Ходят в гости, туда-сюда… Это здесь мы думаем, что граница на замке, чепуха все. Такая там заваруха сейчас. За «зеленые вездеходы» что угодно можно сделать. Водят телок какими-то тропами. Дегустируют в свое удовольствие, чтобы телки не потеряли навык. Не жизнь, а рай… Слушай, я не для этого тебя позвал. Хотя, честно говоря, Сулейман и меня сбил с толку, сукин сын. Наркотики, говорит, возить опасно, можно схлопотать неприятности. А блядей — сколько угодно. Но, уверяю тебя, мое предложение интересней. И без риска подхватить СПИД… Ты о чем думаешь?

Рафинад взглянул на приятеля, усмехнулся.

— Надо было мне поступить проще, — ответил Рафинад. — Надо было сунуть ей в карман куртки рублей пятьдесят, усадить в такси и поехать к Феликсу Чернову на дачу. А я, как последний идиот, интересовался, что она читает, вспоминал люстру Елисеевского магазина. Дважды идиот.

— Ты о чем? — Чингиз сбросил столбик пепла.

Рафинад рассказал о встрече с Ингой в троллейбусе, о том, что он видел из форточки. Чингиз хохотал.

— Круглый идиот, — искренне казнил себя Рафинад. — Главное, смотрела, курва, на меня, словно я — блоха, — распалялся Рафинад.

— Сулейман хвастался, что у него бабы первый сорт, из графских кровей, — продолжал веселиться Чингиз. — А так он мог бы, не выходя с Московского вокзала, собрать роту. Фирма веников не вяжет. Так что твоя Инга неспроста задирала нос, белая кость… Ладно, плюнь и разотри. Я тебе серьезное дело предлагаю.

Глава вторая ЧИНГИЗ

В Апраксином дворе ночами жгли костры. Вольница начиналась после полуночи, когда жильцы, чьи окна смотрели на этот бранчливый торговый двор, укладывались спать.

Жгли костры иногородние гости, что выстаивали многодневную очередь за мотоциклами. То была давняя традиция. Еще с конца пятидесятых, когда возникла первая очередь за легковушками — «москвичами» и «волгами». С каждой новой моделью автомобиля очередь крепчала, удлинялась, вбирала не одну тысчонку горожан, особенно в начале семидесятых, когда на авторынок вырвались «жигулята». В толстых тетрадях очередники под приглядом выборного сотника отмечались ежемесячно, согласно номеру на почтовой открытке, а с приближением вожделенной цели — и два раза на день. В восьмидесятых годах очередь исчезла и распределение автомобилей передали исполкому, растащили по ведомствам, учреждениям, и автомагазину остались лишь мотоциклы и «роллеры», а соответственно и новая очередь. Товар мелковатый и трескучий, вызывающий жгучую ненависть почтенных горожан, но весьма почитаемый великовозрастными юнцами, рыбаками, жителями степей и труднопроходимых лесных чащоб. По особому распоряжению торговля этим рычащим товаром для северных регионов страны была передана Ленинграду, автомагазину, что размещался в универмаге «Апраксин двор».