Коммуна, или Студенческий роман

Вадим быстро оделся и ушёл. Он так и не нашёл нужных слов. Возможно, если бы он их нашёл… В общем, можно сказать, что они оба дураки. А можно и ничего не сказать. Какова мораль этой нехитрой маленькой истории внутри нехитрой большой истории, судить не автору, а читателям. Если тут вообще есть о чём судить. Мало ли что с нами было в юности? Так нам ли судить Полину Романову или Вадима Короткова? Просто ещё одна несостоявшаяся история любви. А вот за то, что она с ним переспала, Полина ещё долго себя корила. Пока не узнала слова «гештальт». Тогда она окончательно успокоилась. Ну, переспала и переспала. Отработала гештальт. Вероятно, то же самое сделал и он. Потому что иначе никак не объяснить, что на тех же занятиях он вёл себя точно так же, как прежде. И даже кофе на парапете бульвара никуда не делся. Разве что Полина попросила участвовать в этом ритуале Примуса. Теперь они всегда пили кофе на троих.

Была ли это первая любовь? Доподлинно не известно.

«Но осадочек остался».

Хотя… Известно, разумеется. Конечно же, это не была любовь. Чем бы первым это ни было – любовью это точно не было. Неужели есть на свете хоть один человек, могущий со всей ответственностью заявить, что такой-то (или такая-то) – моя первая любовь?! Первой, второй и двадцать пятой в периоде может быть влюблённость. Страсть. Похоть. Привязанность. Зависимость. Любовь же – она всегда одна. Первая – она же последняя. И она либо случается – и тогда уже никогда не кончается. Либо нет. И так и не познавшие её – мучаются расстановкой любовей по порядковым номерам. Осадочек всегда остаётся там, где не было любви.

В июле Полина ещё раз побывала в круизе с Глебом. На правах невесты. А в августе вышла за него замуж. А кто бы на её месте не вышел? Красивый, обеспеченный, ласковый. Неоднократно предлагает руку и сердце «с открытой датой». И секс с ним «яростный» ровно тогда, когда нужен яростный секс. В прелюдии Глеб был куда как более умел и терпелив, чем тот же Кроткий. Возможно, кто-то и списывает нетерпение на слишком сильную любовь, но всё-таки – нетерпение в любви равно неумению в любви, а вовсе не означает слишком страстное желание. Да. Теперь и Полине, как всякой порядочной девушке, было с чем сравнить. Согласитесь, выходить замуж за первого мужчину, так и не узнав, каков хотя бы соседний в шеренге, – глупо. Не так, конечно, глупо, как выходить замуж не по любви, но тоже не очень умно… Так что не давайте эту книгу в руки вашим несовершеннолетним дочерям. Или давайте. Дело ваше. Что так – никакой морали, что эдак…

Свадьба была очень красивой. Не очень большой, в отличие от «томатных» студенческих свадеб, но очень красивой.

Полине сшили платье у одной из лучших «свадебных» портних. И обошлось это потрясающее платье в несколько пресловутых «курточек». Выглядела она в нём сногсшибательно. Наверное, для того и нужны юные тощие фигурки и белые свадебные платья, чтобы выглядеть сногсшибательно. Длинное, но не пышное. Голые плечи. Тонкая талия. Никакой фаты – Глеб был умён и принимал красоту в обход «традиций». Причёска – такая же «простая», как и платье. Просто наверх. Просто ракушка. Просто аристократический донельзя овал лица и красивые глаза. Что ещё нужно женщине, чтобы быть красивой? Скромный «салонный» букет. Никаких корзин и двухметровых роз. Их пусть дарят гости. В тонких длинных пальцах в белых ажурных перчатках – лишь скромный с виду небольшой букет. Тут пока ни у кого таких нет. К этому в этих краях ещё придут. Не скоро, но придут. Человек двадцать гостей – только родители, только самые близкие и друзья. Нужны новобрачной свидетельница-одноклассница и парочка одногруппников – да за-ради бога. Любой каприз. Она ещё маленькая девочка, и любой каприз!.. Пока, конечно, её «любой каприз» управляем.

Да, на Полиной свадьбе была её мама. И папа. Мама весь вечер просидела поджав губы и где-то посередине умудрилась прошипеть дочери в ухо, что Вадим Коротков куда больше годился бы ей в мужья, потому что хотя бы «не выпендривается».

– Отлично, мама! Благодарю за поздравления! О том, что Вадим Коротков гораздо лучше подходит мне в мужья, чем Глеб, ты можешь сообщить Вадиму Короткову лично. Вон он, «деревенщина» – цитируя тебя, – как раз танцует с моей соседкой Тонькой, – прошипела Полина в ответ. – И чем тебе не нравится Глеб, кроме того, что он «выпендривается»?

– Он уже взрослый мужик, а ты – девочка!

– Какое своевременно замечание. Мама! Не порть мне праздник. Дочери выходят замуж раз в жизни. Ну, во всяком случае, первый раз замуж они выходят раз в жизни, так что давай без эксцессов!

И всё было без эксцессов. Кроме того, что Полина в своём прекрасном белом платье куда-то минут на сорок срулила с Примусом поболтать. Недалеко. Метров за сто от ресторана. Была отловлена мужем и водворена за стол. Где-то через час у новоявленного супруга достало ума понять, что молодой жёнушке уже хватит, и отвезти её по месту своего (и отныне – её) жительства.