Коммунальная страна: становление советского жилищно-коммунального хозяйства (1917–1941)

По данным П.Г. Сазоновой, на 1 января 1935 г. количество невселенных пайщиков по СССР составляло 230 тыс. человек, из которых 72 тыс. внесли полный довъездовский пай. Из числа полных пайщиков в РСФСР 51 % погасили свой пай до 1933 г. Из 180 тыс. невселенных пайщиков рабочих было больше всего – 62,5 %. Тогда число ИТР не превышало пятой части (19,5 %), а доля служащих была еще меньше – 18 %. При этом свыше 60 % невселенных пайщиков концентрировались в Москве и Ленинграде. В частности, в Москве имелось 80 тыс. таких пайщиков, в том числе 38 тыс. полнопайных. Выделенный на 1936 г. жилищно-строительной кооперации РСФСР лимит в 44 млн руб. позволял отстроить 123 тыс. кв. м жилья и удовлетворить жильем 5 тыс. человек, или 3 % всех невселенных пайщиков. В результате большинство кооперативов из-за отсутствия лимитов (при наличии средств пайщиков на счетах по РСФСР в сумме около 70 млн руб.) не имели возможности производить строительные работы. Если в 1935 г. из 838 кооперативов строили всего 190, то лимит на 1936 г. позволял делать это только 120 кооперативам. Тем не менее Сазонова в своей очередной записке в ЦК партии 10 ноября 1935 г. дала резко критическое заключение на записку Марьясина[704]. Впрочем, как мы увидим далее, все эти дискуссии не спасли жилищно-строительную кооперацию.

В середине 1930-х годов строительство в системе жилищно-коммунального хозяйства «все еще значительно превышало сметы», особенно строительство, ведшееся хозяйственным способом (в 1935 г. – более 60 % строек), тогда как подрядное строительство чаще всего укладывалось в лимиты сметной стоимости заказчика[705]. Обследование Цекомбанка вскрыло удорожание на 12,8 % в жилищном строительстве, в основном за счет строительства, ведшегося исполкомами и наркоматом тяжелой промышленности. Для сравнения: удорожание в коммунальном строительстве составило всего 2,1 %; максимум удорожания (8,9 %) пришелся на бани и прачечные, минимум (0,2 %) – на водоснабжение. Впрочем, в ряде городов было достигнуто снижение стоимости строительства. Например, в Мурманске на строительстве водопровода и канализации снижения стоимости удалось добиться путем ведения земляных работ зимой, что не требовало откачки воды и крепления траншей.

Ежегодный и стабильный рост стоимости жилищного строительства наблюдался с 1928 г. При этом, если в 1928–1932 гг. на это повышение влияло резкое увеличение стоимости стройматериалов, то с 1933 г., в условиях ее снижения, главным фактором удорожания строительных работ стал рост зарплаты, опережавший рост производительности труда. К примеру, по Ерманской группе заводов землекопам при норме 1 руб. за 1 кв. м платили 2 руб. 40 коп. Кроме того, на рост стоимости строительства в 1934–1935 гг. повлияли затраты на улучшение качества строительства и архитектурное оформление зданий. К значимым причинам удорожания стоимости строительства также относились замедленные темпы (односезонное строительство длилось 2–3 года) и кустарные методы работ («ни в одной отрасли хозяйства нет такой отсталости по механизации»). Это, в свою очередь, вело к перерасходам в зарплате, особенно (в 2–4 раза) по административно-хозяйственным статьям. Удорожало строительство и неупорядоченное сметное дело. Еще одной причиной удорожания строительных работ стал перерасход строительных материалов вследствие «низкого их качества и бесхозяйственности». Например, на социально-бытовом строительстве Златоустинского металлургического завода рабочие разносили ногами цемент, насыпанный в кучу в помещении, даже не обнесенном тесом. Также значительно сказывались на удорожании работ их плохое качество и массовые переделки[706].