Коммунальная страна: становление советского жилищно-коммунального хозяйства (1917–1941)

До революции в российских городах нечистоты по большей части зарывали в землю. Когда же выгребные ямы переполнялись, нечистоты выливались наружу. Нередко, по пути к местам слива, они разливались по дорогам. Дело в том, что в преобладающем большинстве населенных пунктов практиковалась вывозная система удаления жидких нечистот. Причем в 474 пунктах из 1063 жидкие нечистоты вывозились на свалку, в 202 – для удобрения садов, полей и огородов, в 175 – частью на свалки, а частью для удобрения полей, в 98 пунктах нечистоты частью удалялись по трубам в местные водоемы, а частью вывозились на свалки. В 114 пунктах нечистоты или не вывозили вообще или вывозили без определенной системы. И это неудивительно: вывоз нечистот регламентировался обязательными постановлениями только в 340 пунктах (32 %). Ассенизационные обозы имелись лишь в 395 населенных пунктах (37 %), но только в 84 из них (8 %) принадлежали городским общественным управлениям, остальные были частными.

Специально отведенные для свалок места имелись лишь в 747 пунктах (70 %). В 61 пункте свалки заливались полой водой, в 29 – полой водой и грунтовыми водами. Вместилищами для нечистот в 327 городах и поселках служили простые деревянные выгребные ямы, в 220 пунктах наряду с деревянными имелись бетонные и кирпичные ямы, подвижные приемники, поглощающие колодцы и проч. В 44 населенных пунктах были только подвижные приемники, в 105 – деревянные ямы и подвижные приемники, в 83 – поглощающие колодцы и простые земляные ямы. В 101 пункте не имелось никаких приемников. В свою очередь, мусор кучами лежал во дворах и нередко не вывозился более года. В лучшем случае он сбрасывался на пустырях в пределах городской черты. В 426 населенных пунктах мусор и другие твердые отбросы вывозились на свалку, в 164 – на поля для удобрения почвы, в 31 – на свалку и на поля, а в 442 сваливались в реки, овраги, море или вовсе не удалялись. Сжигание на свалках в кучах (как правило, неполное) практиковалось в 178 пунктах. Для этого были построены специальные мусоросжигательные печи английского образца в Петербурге, Царском Селе и Ялте. Но после революции эти печи были ликвидированы как «не соответствовавшие составу нашего мусора»[254].

Современные исследователи отмечают, что начало санитарно-гигиеническому кризису российских городов после падения монархии положила халатность дворников, больше митинговавших, нежели работавших. После Февраля в 1917 г. в Петербурге вообще прекратилась поливка улиц, а мусорные кучи, ставшие рассадниками инфекций, осложняли проход и издавали зловоние. Весной и летом настоящим бедствием для дворников стали семечки. Но хуже всего обстояло дело с вывозом нечистот, что на долгие годы стало головной болью местных властей. Даже в Москве и Петрограде в 1917 г. тары для вывоза не хватало, нужно было в 2 с лишним раза больше. С начала мая 1917 г. в Петрограде смертность от дизентерии обогнала смертность от туберкулеза, а с лета в городе появилась угроза эпидемии дизентерии[255].

Ситуация принципиально не улучшилась и с приходом к власти большевиков. Но одновременно новая власть стала получать предложения от самодеятельных изобретателей об усовершенствовании очистки городов. Например, некто М.П. Новиков в письме во ВЦИК в январе 1918 г. просил помочь с внедрением изобретенной им снеготаялки производительностью 15–20 возов снега в час[256]. Впрочем, архивные документы не позволяют прояснить судьбу этого изобретения. Думается, оно было далеко не единственным.

Обследование в 1918 г. удаления нечистот в Брянске выявило, что оно осуществлялось частью канализацией, частью обозом и частью зарыванием их в землю. Городского обоза для вывоза твердых отбросов и ассенизационного обоза в городе не было. Вывозил нечистоты подрядный обоз из 20 лошадей, при этом тариф за вывоз составлял 40 руб. за бочку или ящик. Для свалки нечистот в 3 верстах от города выше по течению реки было отведено три места площадью до 2 десятин каждое[257]. В 1919 г. в Москве для облегчения очистки решили построить в черте города восемь временных сливных пунктов. Предполагалось, что разгружать на них будут исключительно из пневматических бочек, но этого не произошло: все такие бочки за годы революции исчезли из обращения[258].

Какова бы ни была система вывоза отбросов, преимущество после прихода к власти большевиков всегда отдавалось муниципальной организации. Правда, в годы Гражданской войны все эти установки оставались по большей части на бумаге. С переходом к нэпу для уборки частных дворов горожане разбивались на околотки, обслуживавшиеся одним постоянным рабочим и находившиеся под руководством и наблюдением десятников. Постепенно восстанавливались круглогодичная уборка улиц от мусора и помета, а также их летняя поливка. При этом, однако, мусор отчасти сортировался прямо на месте[259].