Коммунальная страна: становление советского жилищно-коммунального хозяйства (1917–1941)

Впрочем, на местах очистка продвигалась с трудом. Так, в июле 1921 г. Ставропольский губисполком принял постановление о немедленной очистке города от мусора и навоза, а возчикам предписал сразу же собирать конский навоз за лошадьми. Кроме того, владельцы частного жилья и служащие учреждений обязывались до 8 утра очищать от мусора прилегавшую территорию и организовать его вывоз на городскую свалку. Но все попытки местных властей заставить горожан следить за чистотой (в том числе чистить тротуары от снега) успехом не увенчались. Поскольку с начала Первой мировой войны в городе не было ассенизационной очистки, работникам общественных столовых приходилось самим очищать выгребные ямы. Попытка же создать артель по вывозу нечистот из общественных мест города провалилась[260].

В начале нэпа «большим, но неизбежным злом» населенных мест оставалось накопление мусора, главным образом в виде отбросов от домашнего хозяйства и уличного смёта. По статистическим данным, количество мусора на душу населения составляло в мирное время до 2 фунтов в день. Хотя в Москве и Петрограде с населением около 1 млн человек в 1922 г. оно уменьшилось почти в 4 раза, количество смёта составляло не менее 25 тыс. пудов в день. Поэтому, если мусор сразу не вывозили, он быстро накапливался. Самым простым способом удаления твердых отбросов в РСФСР оставался вывоз смёта за город на свалочные места и засыпка оврагов. Но по мере расширения городов жилища все более приближались к свалкам, служившим рассадниками эпидемий[261].

Поэтому в повестку дня остро встал вопрос об утилизации мусора. Богатый опыт утилизации был накоплен к тому времени на Западе, но далеко не все способы были применимы в стране Советов. Например, устройство центральных мусоросжигательных печей было связано с большими затратами, а потому – не по средствам многим коммунальным отделам. Более широкое применение могло найти строительство «сравнительно мелких печей», способных обслуживать несколько кварталов с населением в 2–3 тыс. человек. Хотя такие печи не полностью утилизировали продукты горения и требовали добавочного топлива, с их помощью все-таки обезвреживались отбросы. В 1922 г. таких печей в России было до 200, но многие из них не работали. В этих условиях одним из вариантом решения задачи очистки городов от нечистот стала передача коммунальным отделам военных ассенизационных обозов[262].

Тем не менее через 2 года после введения нэпа для специалистов было очевидно, что «едва ли в каком-либо другом деле практическая постановка так противоречит состоянию научных знаний, как в деле ассенизации населенных пунктов». Оказалось, что почти во всех городах страны «безраздельно господствует система выгребных ям с вывозом нечистот на городские свалки самого первобытного характера»[263]. Правда, в 1923–1925 гг. наметился (особенно в Москве и Московской губернии) сдвиг в сторону отказа от свалок и переход к «технически правильно устроенным полям ассенизации с систематическим запахиванием вывозимых нечистот» и последующим использованием их под сельскохозяйственные культуры. Специалисты, впрочем, считали это недостаточным. В целях упорядочения вывоза, ограждения городских почв от пропитки нечистотами, устранения зловония во дворах и домах при очистке выгребных ям необходимо было переходить к налаживанию «хорошо оборудованного коммунального ассенизационного обоза с пневматическими бочками и герметически закрывающимися фурами». Причем удаление нечистот, домовых отбросов и мусора должно было стать регулярным[264]. А иначе, как это было в Астрахани в течение 1920-х годов, весной содержимое выгребных ям поднималось на поверхность дворов и заражало почву[265].

К середине 1920-х годов в СССР не было опыта мусоросжигания, в то время как за границей последнее признавалось неотъемлемой частью городского благоустройства. Только в 1924 г. в Киеве была построена первая в СССР мусоросжигательная станция, ежемесячно перерабатывавшая до 31 тыс. пудов[266] мусора. В конце 1925 г. на станции сделали приспособления для нагрева воды для коммунальных бань: 3 тыс. ведер ежедневно исходя из того, что пуд мусора при горении нагревал до 78-110 ^оС 2,5 ведра воды. В 1926 г. была пущена в ход небольшая (5 т мусора в сутки) опытная мусоросжигательная станция в Москве. Намечалось строительство таких станций в Харькове, Ростове-на-Дону и Симферополе[267]. Но большинство российских городов в середине десятилетия не имело системы удаления отбросов, а население больше полагалось на «красное солнышко», которое все подсушит, и «мать – сыру-землю», которая все поглотит. В России к этому времени было буквально несколько полей ассенизации, зато продолжался процесс «украшения» окраин городов свалками[268].