Коммунальная страна: становление советского жилищно-коммунального хозяйства (1917–1941)

В 1921 г. в РСФСР началась планомерная электрификация страны (так называемая ленинская электрификация). В плане электроснабжения страны, составленном в 1920 г., намечалось, во-первых, восстановление, переоборудование и расширение уже существовавших электростанций и, во-вторых, сооружение новых районных мощных [432] электроцентралей. В 1921 г. из 162 обследованных станций в более или менее удовлетворительном состоянии (не требовавшем капитального ремонта) находилась 81 станция, т. е. половина. Но общая мощность этих «благополучных» станций составляла только 15 328 кВт. Более того, состояние всего десятка станций с мощностью выше средней могло считаться удовлетворительным. Остальные же 70 представляли собой мелкие станции, построенные большей частью после революции[433].

Но с крупными электростанциями все было сложнее. К примеру, в июле 1919 г. на имя заместителя председателя ВСНХ В.П. Милютина инженер Ю.В. Максимов отправил письмо о решении Комитета государственных сооружений о прекращении строительства Волховской и Свирской электростанций. Автор письма сообщал, что еще в 1914 г. русское правительство решило начать водное электростроительство, использовав водопад Валлинкоски на р. Вуоксе. Но германский «Дойче банк», израсходовав несколько миллионов марок на обработку мнения финляндского Сената, добился отказа в предоставлении русскому правительству права использования водопада. Весьма сильная немецкая партия, вдохновленная электротехническим «Обществом 1886 года», фирмой «Сименс-Шуккерт» и иными предприятиями, основанными в России «Дойче банком», затормозила и проект шлюзования Волхова и Свири. Строительство этих электростанций началось лишь после прихода к власти большевиков. Пока строительство находилось в руках Морского и Путейского ведомств, «дело шло без запинки». Но после перехода строительства в ведение Комитета государственных сооружений «дело стало приходить в упадок». Автор письма считал, что крики «Все на войну!» были «маскировкой неуменья, нехотенья и заинтересованности в не производстве работ»[434].

Ситуацию с электроснабжением на исходе Гражданской войны наглядно иллюстрирует заявление граждан пос. Володарского в Совнарком от 25 сентября 1920 г. Просьба о выделении по пуду керосина на квартиру мотивировалась необходимостью вечером, после возвращения с работы из Петрограда, и утром, перед уходом на работу, иметь хотя бы минимальное освещение, чтобы постирать, зашить, да и просто собраться[435]. Аналогичное прошение на имя М.И. Калинина направили 20 ноября 1919 г. жители Должинской волости Старорусского уезда Новгородской губернии. Они жаловались, что отсутствие керосина не позволяло населению «осветиться в ночное время», в силу чего приходилось или сидеть «в темноте и в бездействии», или ложиться «спать на всю долгую ночь»[436].

В связи с введением декрета СНК от 30 января 1921 г. об отмене платы за пользование электричеством местные власти ввели нормированное потребление электроэнергии со штрафными санкциями за его превышение. К примеру, астраханский горкоммунхоз разрешил гражданам использовать в каждой комнате и кухне по одной лампочке мощностью не более 25 свечей. Нормы потребления устанавливались по кварталам и зависели от метража жилой площади, которую занимала семья. Если она проживала в однокомнатной квартире, то могла ежемесячно расходовать 4 кВт-ч, в двухкомнатной – 6, в трехкомнатной – 8 и в четырехкомнатной – не более 10 кВт-ч. Перерасход установленной нормы вел за собой наказание в виде лишения права пользоваться электричеством сроком на 10 дней, если нарушение совершено в первый раз, а при вторичном нарушении электричество отключали. Кроме того, прекращение поставок в СССР вольфрамовой нити привело практически к исчезновению с улиц ламп накаливания. Ситуация с городским освещением стала улучшаться только с конца 1920-х годов[437].

В Екатеринбурге к началу нэпа освещение состояло из сотни электрических и двух десятков керосиновых фонарей. Остро стоял вопрос об энергоснабжении города, получавшего электроэнергию от мелких маломощных установок. Оборудование самой крупной из них электростанции, «Луч», находилось в аварийном состоянии. Новую Свердловскую городскую электростанцию, основанную на использовании пригородных торфяников, начали строить только в 1923 г., а первая очередь вступила в строй в 1927 г. В начале 1920-х годов Тюмень зимой погружалась во мрак уже в 5 ч вечера. «Расцвечена огнями» из кафе, магазинов и кинематографов была только улица Республики, где сосредоточивалась вся городская жизнь. «Начало комхозовской электрификации» сводилось к «скромненько болтающимся подслеповатым лампочкам» на двух-трех прилегавших к центру улицах. Освещение улиц в Ленинграде было возобновлено только с 1 сентября 1924 г.[438]