Коммуникации на раз-два-три

Она поддерживала конструктивное сотрудничество с партнерами и поставщиками, у нее не было значимых конфликтов с экологами и локальным сообществом; против компании не выдвигались судебные иски, у нее не было неподъемных долгов. Однако имелись внутрикорпоративные вопросы, требующие решения, внутренние конфликты, значительная текучесть кадров, недовольство миноритарных акционеров. Коммуникаторы взялись за работу и, потратив несколько миллионов долларов (разумная сумма для столь масштабного проекта), за полтора года превратили компанию из провинции в красиво упакованную привлекательную для покупателей «конфету». Те проблемы в коммуникациях, которые существовали, были успешно разрешены. Те достижения, которые имелись, были преподнесены в максимально выгодном свете. За какую цену в итоге была продана нефтяная компания новым владельцам? Казалось бы, логика подсказывает, что это должна быть сумма, соответствующая стоимости материальных активов компании: добываемая и разведанная нефть, лицензии на месторождение, нефтеперерабатывающий завод и пр. Но реальная стоимость оказалась в полтора раза больше. Примерно $350 миллионов покупатель «набросил» при покупке к цене материальных активов. Эти колоссальные деньги заработали для акционеров люди из PR.

За что заплатил новый собственник этот дорогостоящий «бонус»? Может, он идиот, не умеющий считать деньги? Уверяю вас, точно нет. Он заплатил их за беспроблемность и предсказуемость приобретаемого актива. Он заплатил их за репутацию.

На бытовом уровне это можно сравнить с продажей жилья. Оценивая квартиру, потенциальный покупатель прикидывает ее площадь, качество дома, стоимость аналогичных квартир на рынке и т. д. Так формируется базовая стоимость. Но, если по соседству живет буйный алкоголик, цена снижается, а если интеллигентная семья, с которой и пообщаться приятно и помощь по-соседски есть у кого спросить, то покупатель готов заплатить существенно больше.

Проект с нефтяной сделкой, получивший в свое время премию «Серебряный Лучник», впервые в России показал, что люди, которые занимаются коммуникационной деятельностью и традиционно воспринимаются как «необходимое зло» и «запланированный убыток» («Мы нефть добываем, перерабатываем, продаем. А вы что делаете? С журналистами болтаете?»), могут обеспечить значительный прирост прибыли. Пиарщики, которые «болтают с журналистами», заработали для владельцев бизнеса за полтора года больше тех, кто добывал и продавал нефть.