Коммунисты

Ибо, представьте себе, в каком положении очутился бы Брюно, если бы стал наступать! Ему полагалось идти на Динан, а противник-то уже в восьмистах метрах от Флавиона! Флавион стоит на открытом плато, а километром южнее от него, вдоль дороги Омон — Филиппвиль, идет полоса лесов. Это, я вам доложу, такая ловушка… А как же Североафриканская дивизия? Вы ее видели, эту дивизию?

Стрелки генерала Сансельма, два полка этой долгожданной дивизии, проходят между двумя отступающими дивизиями корпуса «Аристотеля», причем последние, отходя в беспорядке, препятствуют продвижению стрелков. Сейчас они находятся как раз на том самом стыке, где правый фланг 18-й дивизии откатывается с севера к 22-й дивизии. Когда немцы перешли Маас к северу и к югу от позиций 22-й дивизии, эта дивизия по приказу командования без боя оставила Живэ. Ось отступления направлена на юго-запад, на Мариамбур и Шимэ… Стрелки генерала Сансельма, прибывшие утром из района восточней Филиппвиля, неоднократно подвергались бомбежкам, потеряли часть людей и техники; днем их атаковали пикирующие бомбардировщики; весь их путь усеян трупами лошадей.

И все же их послали в контратаку, чтобы поддержать действия танков. Генерал Сансельм сначала обосновался в Морвиле, юго-восточнее Флавиона. С этой стороны противник находился уже у него в тылу, а еще южнее — в лесу Розэ. В эту суматошную ночь, едва только стрелки достигли назначенных позиций, как был получен приказ об отходе. Очевидно, командование не слишком рассчитывало на их стойкость. Итак, они отходят. Преследуемые по пятам противником. Их авангардные части опрокинуты…

Но вслед за ними идут зуавы.

* * *

Зуавы.

Они идут от самого Ирсона, делая большие переходы. И все пешком. Сержант Жан-Блэз Меркадье служит в том полку, который направлен в тыл армии Корапа для подкрепления резервов «Аристотеля». Этот полк в числе прочих был отведен в самом конце апреля с Альпийского фронта и включен в Североафриканскую пехотную дивизию. Дивизия африканцев (такова, во всяком случае, излюбленная теория командования) принадлежит к тем соединениям, от которых можно требовать более длинных переходов, чем от частей, сформированных в метрополии. Вот почему, пригнав обе дивизии форсированным маршем на участок фронта между Вавром и Намюром, позади армии Бланшара, одну из них направили в поддержку Корапу, из Ирсона через Шимэ к «Аристотелю» во Флоренн, на участок динанского прорыва.

Конечно, можно до известной степени понять начальство, которое прониклось такими иллюзиями в отношении стрелков: ведь это уроженцы Северной Африки. Но зуавы-то тут при чем? Все они набраны в самой Франции. Люди как люди. Есть парижане, как, например, капрал-наводчик Крике, есть и южане, каталонцы. Например, погонщик мула во взводе Жан-Блэза… Подносчики снарядов… В общем, народ не особенно подходящий для военных переживаний. Спокойный народ. Привычный к скотине, к крестьянскому делу.

Жан-Блэз и его люди, обремененные тяжелой ношей (один ранец весит килограммов двадцать пять, да еще патронная сумка и карабин), в сумерках покинули деревню на берегу пруда, где после перехода, длившегося сутки, они отсыпались в амбарах. Можно быть заправским зуавом, но сон есть сон.

Им пришла в голову удачная мысль — выставить пулеметы для стрельбы по бомбардировщикам. Жан-Блэз расстегнул куртку и, не сняв башмаков, а только развязав обмотки, сразу же повалился в сено. Он велел ввести в амбар мула; того разморило не меньше, чем людей, он даже не стал есть и улегся на землю. И вдруг сразу же Жан-Блэз очутился за тысячи километров отсюда. Перед ним был Франсуа Лебек, он улыбался Жан-Блэзу и требовал, чтобы тот вылепил бюст Мартины в образе Марианны… Да ты шутишь! — отнекивался Жан-Блэз. — Она же мне все глаза выцарапает! А как тебе удалось выбраться из тюрьмы? Что ты делаешь тут в Бельгии? Объясни же мне: а теперь это все еще несправедливая война? Они вторглись в Бельгию, и к нам тоже, Франсуа, и к нам тоже… Франсуа бледный-бледный, но улыбается. Почему ты улыбаешься, Франсуа?.. Причем тут справедливость? Оттого что они опередили нас на три или четыре часа? Мама, он первый начал… так, что ли?.. У меня 25-миллиметровка, знаешь: «25-миллиметровая пушка, — написано в уставе, — предназначается исключительно для борьбы с танками». Говорят, Франсуа, у нас нехватает пушек, которые могут остановить танки… но у меня есть одна такая пушечка. А ты наших снарядов еще не видел? Наподобие обычного винтовочного патрона, корпус сплошной, стальной, со свинцовым покрытием, а сверху еще слой мельхиора…

Почему ты качаешь головой, Франсуа? Мельхиор — это такой сплав, ничего общего с волхвами и рождеством христовым не имеет.

Когда пуля, вернее, снаряд, попадает в танк, она как бы присасывается к броне, вот так: сначала расплющивается, потом пробивает, и от брони, дорогой мой…