Коммунисты

А на генерала Либо, которому пришлось перебраться из Рюминьи в Ренневель, к югу от Розуа, так и наседают немецкие танки. Где лейтенант Дебре? Он не вернулся; он все еще у Вотье, ведь его послали к Вотье… Ах, вот и Вотье вместе с лейтенантом Дебре! Путь на Лиар уже отрезан: надо попытаться занять линию Обентон–Синьи-л’Аббе, то есть позицию с фронтом на северо-восток. И, выполняя этот приказ, Либо, в свою очередь, тоже занимает позиции, которые удлиняют линию обороны к югу, и таким образом обнажает фронт на севере, оставляет на севере коридор для немецких танков, коридор Шарлевиль–Ирсон. Генералу Либо остается одно — уходить на Вервен, потому что немецкие танки от Лиара дошли уже до Розуа и преградили путь нашим отступающим частям. Генерал Либо со всем штабом окончательно отрезан от своего корпуса, вернее, от того, что было его корпусом.

А что сталось с Порзером? Генерал Порзер, командующий 102-й крепостной дивизией, находился в Тен-ле-Мутье. На севере шел жестокий бой, там соединились немецкие танки, пришедшие с севера, из Бельгии, с танками, прорвавшимися с востока, из Флиза; они разрезали 102-ю дивизию и теперь уничтожали ее по частям или брали в плен. Порзер и штабные офицеры пытались через лес Синьи-л’Аббе по одиночке добраться до Розуа, не зная, что противник уже там. Генерал Порзер был взят в плен.

После того как Порзер ушел из Тен-ле-Мутье, туда вступили немцы и наткнулись на запасных лошадей, которых вели два заблудившихся спаги, лесом обошедшие неприятельские колонны, миновавшие Синьи-л’Аббе и после долгого пути попавшие сюда. По ним был открыт огонь, и теперь последние лучи солнца освещают груду мертвых или издыхающих лошадей и убитого марокканца, на котором нашли индивидуальный пакет, книжку курительной бумаги, гребеночку, носовой платок, начатую пачку табаку и мундштук от трубы.

Непонятно, куда деваются немецкие танковые части. Еще вчера одна была в Лиаре. Куда она делась? До Рюминьи она так и не дошла. Сегодня через Лиар проходит новая колонна танков, а может быть, это та же самая возвращается из Рюминьи? А та колонна, что была в Пуа-Терроне? Ведь спаги, те части, которые добрались до Синьи-л’Аббе, прошли по дороге вслед за ней. Не имея даже понятия о том, что перед ними здесь побывали немецкие танки, войска беспрепятственно проходят через Тен-ле-Мутье. По этой дороге идут остатки 102-й дивизии, которые добрались до Фруамонского леса, в то время как к северу от них проходили немецкие танки. Другие части этой ночью…

Этой ночью идет грандиозная игра в прятки. Разноречивые слухи, нервное напряжение и паника придают особую остроту этой игре.

* * *

Жан-Блэз в наступающих сумерках узнавал местность. Так и есть, вон там — это Мариамбур… Они проделали тот же путь, только в обратном направлении. Холмистая местность, по склонам — рощицы. Колонна остановилась; слева рига; справа и немного позади ферма — прочное строение с крытым двором и высокими воротами. Дорога как на ладони, деревьев нет, по обочинам широкие глубокие канавы. Танк, ведший колонну, остановился. Мул и несколько солдат, двигавшиеся посреди дороги, подтянулись к нему. Жан-Блэз, не отходя от своей пушки, крикнул сержанту-танкисту: что там такое?.. Тот, стоя в башне, махнул рукой направо, на поле, как волнами наискось перерезанное несколькими грядами холмов; ближайшая гряда метрах в пятидесяти от дороги…. высотой примерно метров в шесть…

Оттуда двигались танки рассредоточенным порядком. Один, другой… Всего штук десять. Сержант вылез из танка и, конечно, прежде всего разъяснил обстановку Жан-Блэзу. — Так что же? Наводить пушку?

— Погоди, дай выясним, с кем мы имеем дело! Да ты посмотри… какие это машины, мелочь, совсем низенькие… С моим танком я их мигом выведу из строя! Твоего пугача, может, и не потребуется… — Танки приближаются, скрываются за грядой… опять вылезают…

— Как ты думаешь, Крике? А может, это гочкисы[606] или В-40?.. — Крике не уверен. Для гочкисов как будто низковаты…

Когда они подошли ближе, сомнения Жан-Блэза рассеялись. Танки были окрашены в черный цвет, и солдаты при них были в черных мундирах. — Бельгийцы, — сказал сержант-танкист. А разве они еще существуют?

Сбоку на танках даже в сумерках видны были бельгийские государственные цвета — черный, желтый, красный. Танки медленно приближались в тишине вечера. Раз это бельгийцы — готовиться к бою незачем. Метрах в пятидесяти головная машина, на минуту скрывшаяся за грядой холмов, снова вылезла на гребень и рванулась вперед. Точно подала сигнал.