Коммунисты

Этьен Декер возвратился из армии 20 апреля; как раз 20-го вернулся в Гарнс и Шарль Дебарж. И многие тогда возвратились. Надо полагать, власти в конце концов сообразили, что от шахтеров больше выгоды на шахтах, чем от их безделья в какой-нибудь воинской части. Вернули уйму людей — тех, что встают до зари и, пока жены варят кофе, одеваются в свою заплатанную одежду, а потом — пальто на плечи, на шею шарф, в руки обушок[628] — и до свидания; из всех домишек горняцких поселков выходят шахтеры, на дороге встречаются с другими, пожимают руку товарищу, идут целой гурьбой к шахте; проходят через пропускную, потом по широкому рудничному двору к душевой, а там в раздевалке уже собралась целая сотня. У каждого припасена веревка, чтобы накинуть ее на блок и притянуть к себе узел с грязной рабочей одеждой, подвешенной к потолку; снимут сверток, положат на скамью рядом с собой, переодеваются. Целая сотня шахтеров — высокие, низенькие, откатчики, забойщики, крепильщики[629]. Чистую одежду туго сворачивают, смотрят, чтобы рукава не топорщились (а то узел зацепится за соседний), и вздергивают свой сверток вверх на блоке. Вот оно, мое тряпье, болтается под потолком, и там же покачиваются наряды Мимира, и Гюстена, и всех остальных. Никто уже не замечает, какой нелепой бахромой окаймляют вверху эти тряпичные узлы все четыре стены раздевалки… А когда облеклись в рабочую одежду, все уже как будто спустились под землю, в забой, — волглая спецовка пропитана угольной пылью, черна и тяжела, как уголь. Потом идут в ламповую получить шахтерскую лампу. Каждому выдают электрическую лампу с аккумулятором, ее зажигают, поворачивая колпак; весу в этой лампе кило три с половиной. В ламповую входить запрещается; каждый протягивает в окошко бляху с номером, и ламповщица выдает тебе твою лампу; ламповая помещается напротив душевой. Потом поднимаются наверх по крутой лестнице, по очереди подают контролеру лампу, тот ее осматривает, проверяет, плотно ли прилегает защитная сетка. Потом проходят к другой лестнице, поднимаются в инструментальную. Тут по стенам устроены «индивидуальные» шкапчики — сотни две шкапчиков, размером шестьдесят сантиметров на пятьдесят, — конечно, шкапчики не на всех рассчитаны. Уходя с работы, сюда кладут кирку или обушок для наточки, чтобы не возиться с этим дома; перед работой берут из шкапчика свой инструмент. А у кого весь инструмент в порядке, оставляют его внизу. Из инструментальной ход в спусковую, где турникет и клети[630]. Там уже собрались штейгеры[631], старшие штейгеры и прочие начальственные лица. Спуск производят по штольням[632]. Сменные инженеры несут по очереди недельное дежурство, проверяют, как производится спуск. Когда шахтеры, работающие в первой штольне, входят в спусковую, бьет половина шестого. Декер уже час как поднялся с постели. В той штольне, где он работает, два яруса — на каждом ярусе по тридцать человек, значит, шестьдесят шахтеров на штольню. Подъемная машина уже подала наверх клеть с двумя отделениями — для каждого яруса штольни; машинист отпирает дверцу в заградительной решетке. Шахтеры набиваются в клети. Снизу дают звонком сигнал: спускай! Вверху дежурный отвечает звонком. Готово, клеть понеслась вниз по стволу шахты, а в это время с другой стороны поднимается ночная смена. Спускаться надо на триста метров. Холодный ветер пронизывает сквозь рваную одежду…

— Хорошо бы понежиться в постели, женка, — говорит Этьен, — да надо воспользоваться случаем… Раз нынче не гнем горб на работе, пойду поразмять ноги…