Коммунизм против капитализма. Третий раунд

Также Маленков остановился на письме Берия (письмо было изъято при аресте Берия) Ранковичу, одному из руководителей Югославии (зам. Председателя Союзного Исполнительного вече ФНРЮ) с просьбой коренного пересмотра и улучшения отношений между обеими странами. И просил информировать Тито и организовать конфиденциальную встречу особо на то уполномоченных лиц. Эту встречу Берия хотел осуществить в обход ЦК.

Хрущёв в своём выступлении много внимания уделил разоблачению Берия, тому, что тот ловко втёрся в доверие Сталина. О Сталине Хрущёв говорил, что в последнее время Сталин болел, мало участвовал в совместной работе и слишком доверял Берия. И кратко подытожил, что надо регулярно проводить пленумы ЦК, заседания комитетов партии, сессии депутатов трудящихся, что очищение партии от Берия будет способствовать укреплению нашего ленинско-сталинского руководства. Нельзя не обратить внимания на то, как Хрущёв высказался об итогах войны: «О чём говорят итоги войны? Они свидетельствуют о силе нашей партии, о сплочённости советского народа вокруг партии, о безграничном доверии народа нашей партии и её руководству». А кто руководил партией и государством в этот период?! – о Сталине ни слова. А ведь в бой воины Красной Армии поднимались в атаку с возгласом: «За Родину! За Сталина!». Сам народ в минуту смертельной опасности олицетворял в лице Сталина Советскую Родину, которую он защищал, жертвуя своей жизнью.

Молотов в своём выступлении назвал Берия предателем и врагом партии и Советского государства, который хотел использовать аппарат МВД в своих антипартийных антисоветских целях. В частности, Молотов остановился на позиции Берия по германскому вопросу, которая заключалась в том, что нечего заниматься строительством социализма в Восточной Германии, а надо, чтобы и Восточная и Западная Германии объединились в одно буржуазное миролюбивое государство. Это сразу же вызвало возражения членов Президиума ЦК, которые пришли к выводу, что Берия скатывается на буржуазные позиции.

Остановился Молотов и на попытке Берия сговориться с Ранковичем и Тито, «которые ведут себя как враги Советского Союза». Молотов подчеркнул, что «антикоммунистическая клика Тито захватила власть в Югославии под маской коммунизма», «хотя она уже открыто находится в услужении у Североатлантического блока империалистов». И действия Берия Молотов оценивает как действия агента буржуазии, «пробравшегося в главный штаб нашей партии», как матёрого врага, прикрывавшегося личиной коммуниста.

В Постановлении Пленума ЦК от 7 июля сказано, что позиция Берия по германскому вопросу является капитулянтской перед империалистическими силами. А вот по югославскому вопросу той чёткой классовой оценки, которую дал в своём выступлении Молотов, нет. И не удивительно.

Докладывая через два года на июльском (1955 г.) Пленуме ЦК КПСС об итогах советско-югославских переговоров Н. С. Хрущёв говорил: «Если бы товарищ Сталин был правильно информирован, если бы его не подзуживали Берия, Абакумов и другие, которые ему секретно докладывали, я убеждён, что он изучил бы положение дел более глубоко и, бесспорно, нашёл бы пути для правильного решения этого вопроса, не допустив дела до разрыва с Югославией». А уже в докладе «О культе личности и его последствиях» главным виновником разрыва отношений с Югославией Хрущёв назвал Сталина. («Известия ЦК КПСС, № 1, 1991 г., стр. 143).

Так что Хрущёв умел маскироваться, выжидать и прикрывать свои собственные взгляды намного лучше других врагов партии и народа. Ума ему было не занимать. Как позже говорил товарищ Молотов, Хрущёв далеко не был дурак, за дураком не пошли бы. Но это было позже, а на данном Пленуме Молотов целиком поддерживал Хрущёва, а, следовательно, полностью доверял ему.

В своём выступлении Каганович обратил внимание на то, что: «Сталин постепенно стал сходить со страниц печати» и тут же обвинил в этом Берия. Думается, что всё-таки в данном вопросе вина лежит не на Берия. Секретарём ЦК был Хрущёв. Он, фактически, уже был руководителем партии (на сентябрьском Пленуме ЦК КПСС 1953 г. Хрущёв был избран первым секретарём ЦК КПСС) и вопросы партийной пропаганды, вопросы печати целиком находились в его ведении. Вот кто начал замалчивать имя Сталина в печати.

На Пленуме был поднят вопрос о культе личности.

Вот что сказал далее Каганович: «Верно, что был перегиб в смысле культа личности, и товарищ Сталин сам нас упрекал, но это не значит, что мы должны сделать крутой перегиб в другую сторону, в сторону замалчивания таких вождей как Сталин… мы должны полностью восстановить законные права Сталина и именовать Великое коммунистическое учение – учением Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина (выделено мною, Д. И.)».