Коммунизм против капитализма. Третий раунд

22–23 сентября состоялась новая встреча британского премьера с Гитлером, во время которой фюрер «сердечно» поблагодарил Чемберлена за его труды в переговорах «по спасению мира» и заверил в своём давнем стремлении к дружбе с Англией. «Между нами нет никаких противоречий, – утверждал Гитлер, – мы не будем вмешиваться в ваши дела вне Европы, а вы можете, ничего не опасаясь, предоставить нам свободу рук в Центральной и Юго-Восточной Европе» (стр. 98–99).

При этом необходимо отметить, что чехословацкое правительство на протяжении всего кризиса не предприняло никакой попытки опереться на поддержку СССР. Бенеш ни разу не запросил Советское правительство о возможности в случае отказа Франции получить помощь Советского Союза.

В свою очередь, Советское правительство стремилось побудить западные державы активно поддержать Чехословакию. Выражая точку зрения правительства СССР, советский полпред в Лондоне Майский 17 августа заявил британскому министру иностранных дел лорду Галифаксу о необходимости «противопоставить абсолютно твёрдый фронт Германии и Италии, которые не так сильны, как они хотят заставить нас поверить», при этом подчеркнув, что если Германия предпримет нападение на Чехословакию, то Советский Союз не останется в стороне.

Однако англо-французская дипломатия старательно избегала всего, что могло вызвать «раздражение» в Берлине.

В это же время Советскому правительству стало известно, что Польша стремится к сделке с Германией в надежде на своё участие в разделе Чехословакии. В связи с этим польское реакционное правительство было предупреждено, что если польские войска вторгнутся в пределы Чехословакии, то СССР будет считать это актом агрессии и денонсирует пакт о ненападении с Польшей.

Правительство Чехословакии осенью 1938 г. имело возможность отвергнуть мюнхенский диктат и, опираясь на свой народ, армию, на поддержку Советского Союза и антифашистских сил, отклонить требования о капитуляции, возглавить борьбу за свободу и независимость своего государства. Тем более что реальное соотношение сил было явно не в пользу агрессора, который имел 47 дивизий. Согласно плану «Грюн» в операции против Чехословакии предусматривалось использовать 39 дивизий. В то же время Чехословакия имела 45 дивизий, обладала вооружёнными силами численностью 2 млн. человек, располагала 1582 самолётами, 469 танками, 5700 артиллерийскими орудиями и другим вооружением, могла опереться на мощные пограничные укрепления.

«Общее удивление вызвали чешские пограничные укрепления, – вспоминал бывший министр вооружения Шпеер. – При пробных выстрелах, к удивлению наших специалистов, выявилось, что оружие, которое должно было быть против них использовано, оказалось неэффективным. Гитлер лично прибыл на бывшую границу, чтобы составить впечатление об этих укреплениях, и вернулся потрясённый. Бункеры были поражающе мощными, исключительно умело размещены, глубоко эшелонированы при великолепном использовании характера местности. Их захват, при решительной обороне, стоил бы нам много крови».

Однако буржуазное правительство Бенеша-Годжи предпочло принять мюнхенский диктат империалистических держав. Национальное предательство, совершённое правительством Чехословакии в 1938 г., не позволило Советскому Союзу оказать помощь её народу, а гитлеровцам открыло дорогу для полной оккупации и расчленения страны. Советские войска находились у западной границы СССР в полной боевой готовности до 25 октября 1938 г, а потом были возвращены в районы постоянной дислокации (стр. 108–109).

29 сентября 1938 г. в Мюнхене была созвана конференция четырёх держав – Англии, Франции, Германии и Италии.

Во избежание нежелательной огласки в конференции приняли участие лишь премьеры и министры иностранных дел. Открывая конференцию, Гитлер разразился бранью в адрес Чехословакии и потребовал «в интересах европейского мира» немедленной передачи Судетской области, заявив, что при любых обстоятельствах 1 октября его войска будут введены в пограничные районы. При этом фюрер заверил, что у Германии других притязаний в Европе нет. Задачу конференции он определил так: придать вступлению германских войск на территорию Чехословакии законный характер и исключить применение оружия. К середине дня прибыли два представителя Чехословакии, которых поместили в одной из комнат под надёжной охраной. Чехословацкая делегация не была допущена к переговорам. Выступления участников сговора не стенографировались, ибо сделка явно не подлежала огласке, велись только неофициальные записи.

Долг великих держав, заявил английский премьер, позаботиться о том, чтобы чехословацкое правительство «по безрассудству или упрямству» не отказалось очистить территорию». Даладье также заявил, что «ни в коем случае не потерпит проволочек в этом деле со стороны чешского правительства» (стр. 110).