Коммунизм против капитализма. Третий раунд

Фашистское руководство мало верило в эффективность англо-французских гарантий, данных Польше. «Мы видели этих жалких червей – Чемберлена и Даладье – в Мюнхене, – говорил Гитлер. Они слишком трусливы, чтобы атаковать. Дальше блокады они не пойдут…Единственно, чего я боюсь, – это приезда Чемберлена или какой-нибудь другой свиньи с предложением изменить мои решения. Но он будет спущен с лестницы, даже если мне самому придётся дать ему пинка ногой в брюхо на глазах фотокорреспондентов» (стр. 129).

§ 9. Англо-франко-советские переговоры

Проводя линию XVIII съезда партии, Советское правительство в опасной обстановке возможного империалистического сговора, прилагало все силы, чтобы сорвать планы международной реакции, создать преграду фашисткой агрессии. Мюнхенская политика не принесла Англии и Франции желаемых результатов, становилось всё яснее, что первый удар фашисты могут обрушить именно на их страны.

Англо-французская общественность выступала за переговоры с Советским Союзом. В английском парламенте за союз с СССР ратовали не только лейбористы и либералы, но и часть консерваторов, ненавидевших СССР, но испытывавшие страх за судьбу Британской империи. К таковым относился и «давний друг» нашей страны, организатор военной интервенции 14 империалистических государств против молодой Советской республики Уинстон Черчилль. «Мы окажемся в смертельной опасности, – говорил он, выступая в палате общин, – если не сможем создать великий союз против агрессии. Было бы величайшей глупостью, если бы мы отвергли естественное сотрудничество с Советской Россией». Лидер либералов Ллойд-Джордж предупреждал Чемберлена: «Действуя без помощи России, мы попадём в западню» («История Второй мировой войны», т. 2, стр. 130).

Решение о переговорах с западными державами явилось продолжением последовательного внешнеполитического курса нашей страны, направленного на создание системы коллективной безопасности, пресечение фашистской агрессии и предотвращение мировой войны.

Иными были истинные цели правительств Англии и Франции, которые стремились заставить Германию не только воевать на два фронта, в случае её агрессии против них, но и втянуть в эту войну СССР. «Умиротворители» рассчитывали, что боязнь союза Англии и Франции с СССР заставит Гитлера пойти на соглашение с западными державами и вернёт его политику в мюнхенское русло, то есть направит агрессию на Восток.

21 марта 1939 г. посол Англии в СССР Сидс вручил Наркоминделу проект декларации Англии, СССР, Франции и Польши, в котором говорилось, что в случае любых действий, составляющих угрозу политической независимости любого европейского государства, наши правительства «обязуются немедленно совещаться о тех шагах, которые должны быть предприняты для общего сопротивления таким действиям» (стр. 131). Несмотря на крайне ограниченный характер этого проекта, когда вместо решительных действий отпора агрессору предлагалось только «совещаться», Советское правительство выразило готовность подписать данный документ, если Франция и Польша также обязуются его подписать. Но английское правительство само отказалось от собственного предложения.

В середине апреля Англия и Франция направили СССР новые предложения, по которым наша страна взяла бы на себя односторонние обязательства помощи в случае совершённой против них агрессии, без каких-либо конкретных встречных обязательств с их стороны.

Во всех предложениях Англии и Франции к СССР о совместных действиях против агрессора отсутствовал принцип взаимности. Они рассчитывали лишь на такое соглашение, которое позволило бы втянуть СССР в войну с Германией и в то же время избежать оказания ему помощи. Таким односторонним подходом особенно отличалась позиция Англии.

В свою очередь СССР направлял Англии и Франции предложения заключить соглашение, основанное на принципах взаимности и равноправия, обязательства сторон о взаимопомощи, включая конкретное военное соглашение.

Но Англия и Франция затягивали вопрос подписания такого соглашения путём различного рода проволочек и оговорок, поручая вести переговоры лицам невысокого дипломатического ранга, явным антисоветчикам и недоброжелателям нашей страны. По этому поводу в речи 23 июля Ллойд-Джордж говорил: «Лорд Галифакс посетил Гитлера и Геринга. Чемберлен отправлялся в объятия фюрера три раза подряд… Почему в гораздо более мощную страну, которая предлагает нам свою помощь, послали представлять нас лишь чиновника Форин офис? На это можно дать лишь один ответ. Г-н Невиль Чемберлен, лорд Галифакс и сэр Саймон не желают союза с Россией (выделено мною – Д. И.)» (стр. 135). Чемберлен называл договор с СССР «камнем на шее», который «может висеть много лет и привести к тому, что даже сыновьям придётся воевать за русские интересы». Лорд Чэтфилд, министр по координации обороны, «выразил надежду, что коллеги поймут, с каким отвращением он вынужден рассматривать возможность союза с Советами» (стр. 140).