Комната

Леди-Птица говорила без умолку. В какую-то секунду они оказались в гостиной. Леди-Птица всучила ему толстенную пачку листов. Видимо, это была роль.

— Я пробовала репетировать с местными, но у них одно на уме. Язвы, язвы, язвы. Черт бы их всех побрал, — сказала Леди-Птица, допивая шампанское одним махом.

— А вы…

— Я оказалась на Острове, едва мне исполнился двадцать один год.

— И она до сих пор не явилась за вами?

— Я появилась на Острове задолго до всего, что сейчас здесь творится. Видите ли, я последняя пациентка лепрозория. Когда пришел срок, я не захотела возвращаться домой жалкой калекой. Мне уже было сорок. Какая участь меня ждала? Никто не захочет связываться с больной проказой.

А потом на Остров пришли новые, весьма скверные времена. Сюда стали привозить детей. Думаю, вы знаете для чего. У меня тоже есть метка, появилась спустя месяц, как все началось. Я выторговала себе жилище, какое пришлось мне по нраву, и заперлась ото всех. Мне приносят еду и все необходимое, в том числе лекарства. Я не жалуюсь. И не волнуйтесь, я не заражу вас: вопреки расхожему мнению это весьма непросто. Итак, приступим?

Они репетировали, пока не раздался колокольный звон. Вот-вот в Театре должна была начаться Церемония. Он глянул на часы: без десяти минут шесть. Леди-Птица закурила новую сигарету.

— Вы не идете? — спросил он.

— Нынешний репертуар Театра мне не по душе. Я давно там не была. Но вы непременно должны сходить. И не забудьте навестить меня завтра, пройдемся по тексту еще раз. Остались некоторые… шероховатости.

Он спустился по лестнице и отправился к Театру. Ему попадались люди, как и он, спешившие на Церемонию. Театр был старым, краски давно поблекли, ткань кресел выцвела, а огромная люстра под самым потолком норовила рухнуть в любую секунду.

Кроме того, он заметил несколько дыр в зале и на сцене: доски там совсем прогнили… Если подумать, в этом был свой смысл — Театр тоже оказался покрыт язвами, как и все на Острове. Ну или почти все.

Занавес был поднят. Он заметил людей, которые были сегодня на кладбище. Сестру с детьми — он насчитал двенадцать мальчиков и девочек в строгих костюмах. Угрюмых мужчин и женщин, что расположились в первых рядах. Светловолосую девочку, рядом с которой было полно свободных мест, но никто не торопился их занимать. Трех подростков, жавшихся друг к другу. Старика и девочку, важного человека в черном костюме. Мрачного типа, которого, как и светловолосой, все сторонились; он рассматривал занавес в странное приспособление, лишь отдаленно напоминавшее театральный бинокль.

Получалось шестьдесят семь человек, считая Леди-Птицу. Надо думать, это все население Острова. Хотя за кулисами могли находиться еще люди. Он постарался запомнить каждого. Затем следовало выбрать место.

Он сел рядом с девочкой в синем платье. Он хотел рассказать девочке, что видел ее отца, что тот раздавлен горем и до сих пор ищет ее. Но девочка прижала палец к губам и указала на сцену.

Он увидел, как двое вкатили деревянный щит и поставили его ровно посередине сцены, осторожно миновав дыры. Затем принесли нечто вроде церковного паникадила, только вместо свечей его венчала шляпа. Люди выстроились в очередь — несомненно для того, чтобы тянуть жребий. По спине пробежал холодок.

Он думал, нужно ему идти к сцене или нет, как вдруг мужчина, вытащивший очередной листок, упал на колени. Все бросились его обнимать.

Чему они радуются, черт возьми? Мужчина поднялся с колен. Все пытались к нему прикоснуться. Сестра ||||||||||||||| взяла мальчика за руку и повела к сцене. Мужчина, которому выпал жребий, уже стоял у грубо сколоченного щита.

На секунду или две свет погас, а потом он увидел дверь. По залу словно пробежала волна, каждый по-своему ратовал за ее появление. Кто-то благоговейно вздыхал, кто-то молился, а кто и вовсе делал вид, будто не произошло ничего интересного.

Сестра ||||||||||||||| подвела мальчика к двери. Мужчина взялся за ручку, потянул дверь на себя и зашел внутрь. Он не вышел с обратной стороны, словно и впрямь очутился в некой комнате.

На сцене остались только Сестра ||||||||||||||| и мальчик. Он подумал, не станут ли аплодировать, но, слава богу, обошлось без этого. Некоторое время все оставались неподвижны, потом, словно стряхнув сонное оцепенение, люди потянулись к выходу.

Ночь он провел в доме Старика. Пришлось спать на полу. Зато ему дали два одеяла. Электричества не было, только керосиновая лампа, так некстати напомнившая про Ветхую Леди. Видимо, для Театра был припасен генератор, остальные жгли свечи.

Едва утренний сумрак стал рассеиваться, Остров облетела весть — убит человек. Некий |||||||||||||||. Его нашли с перерезанным горлом. Новость взбудоражила многих жителей Острова. Убитый был членом Общины, которой руководил Пастор.

Он не мог взять в толк, в чем дело. Вчера на глазах у всех с человеком сотворили нечто куда более жуткое, но люди радовались, а приговоренный и вовсе выглядел так, будто выиграл в лотерею. И вот находят мертвеца в луже крови. С чего такой переполох?