Комната

— Что ж, спасибо за гостеприимство, — сказал он и поднялся. Его качнуло, однако он устоял на ногах.

Пастор смотрел на него как на сумасшедшего.

— Вам нужно отдохнуть. Вы еще слишком слабы. Пусть мои люди…

— Прогуляюсь по свежему воздуху, и все пройдет, — перебил он Пастора. — Не стоит беспокоиться.

Он взял со стола цепочку с ключами, не забыл и про часы. Он шел извилистыми тропками, думая, как лучше обставить дело. К парадному ходу соваться бессмысленно, попробуем через окно, по старинке. Ноги едва держали. Он перевалился через подоконник и лег на холодный кафельный пол отдышаться. Главное сейчас — не потерять сознание.

Несколько шагов, и он в тесном коридоре. Тот, кто был ему нужен, находился в комнате прощания. Человек стоял спиной к входу. На нем был защитный костюм, фартук и противогаз.

Он сказал, стараясь, чтобы голос звучал как можно тверже, больше всего боясь, что вместо нужных слов раздастся невнятное бормотание.

— Подними обе руки так, чтобы я видел, — сказал он. — Дернешься, и я прострелю тебе голову.

Крематор на секунду замер. Выпрямился.

— Живее!

Крематор подчинился. Из рукавов торчали крючья протезов.

— Теперь сними противогаз.

Пусть и не сразу, но Крематору удалось сделать это. Вместо обожженной кожи — темные волосы.

— Повернись ко мне лицом. Не люблю стрелять в спину.

Крематор выполнил просьбу, и стало ясно, что никакой это не Крематор, а Зеленая Кепка собственной персоной.

Он выставил вперед указательный палец и сказал:

— Бах.

После чего упал на спину, словно срубленное дерево.

Когда он очнулся, то понял, что сидит на стуле. Обычном деревянном стуле, вроде тех, на которые ставят гробы за неимением лучшей мебели. Никаких наручников, веревок и прочего. Рядом за столом сидела Зеленая Кепка и чистила пистолет.

— А где твои ножи, плоскогубцы и дрели? — спросил он. — Дома забыла?

— Как ты меня вычислил? — спросила Кепка.

— Стакана воды не найдется?

Кепка бросила ему флягу. Он едва сумел ее поймать.

— Ты не ответил на вопрос, — напомнила Кепка.

— В карцере у меня было время подумать. И кому это я так насолил? А сегодня Пастор сказал про катер и оружие. Зная твое отношение к кормушкам и моей скромной персоне, догадаться было не сложно. Осталось понять, где ты спряталась. Крематор подходил на эту роль идеально. Я, само собой, рисковал, но знаешь, мне уже все равно.

На то, чтобы произнести эту речь, ему понадобилось сто лет.

— Ты пытала людей, чтобы больше узнать о здешних порядках…

— Я пытала гнусных ублюдков вроде тебя.

— Ладно, в вопросах морали и нравственности мы по-прежнему не сходимся, оставим этот разговор до лучших времен.

— Что ты там мямлишь? Ни хрена не слышно.

Он сделал глоток из фляги, потом еще один и сказал:

— Ты наверняка смекнула — люди из Общины так боятся умереть, не очистившись, что ответят на любой вопрос. Не понадобятся даже плоскогубцы. А затем ты подставила меня.

— Я решила, что в карцере у тебя больше шансов. К тому же твоего друга пришлось очень долго ждать.

— И заодно усыпила бдительность жителей. Убийца пойман, бояться нечего. Ты не рассчитывала, что они найдут катер, да? Это в план не входило.

Зеленая Кепка промолчала.

— Сегодня воскресная Церемония. Жители соберутся в одном месте. Как удобно. Ты уже заложила взрывчатку?

— Об этом не беспокойся. Театр взлетит на воздух со всеми подонками, которые туда явятся.

— А как же ребенок? Или ты про него не знаешь? На этот раз они собираются отдать мальчика лет семи. Или твои моральные принципы изменились?

Кепка молчала.

— Итак, что ты выберешь? — спросил он.

— Где держат ребенка?

— Сложно сказать. Но когда его выведут на сцену, будет поздно.

— Займись этим. Тебе они доверяют. Бери пистолет и по-тихому отбей ребенка. Десять минут седьмого Театр взлетит на воздух. А после перестреляем тех, кому удастся спастись.

— Ты понятия не имеешь, что происходит на Острове. Наверно, это самая большая кормушка, и запертых дверей здесь не перечесть.

— Не понимаю, о чем ты.

— Все эти кормушки — объекты поклонения. Ей приносят жертвы, как в старые добрые времена. Это культ, понимаешь?

— Хватит нести чушь. Либо возьми пистолет, либо…

— Либо что?

— Либо можешь отсидеться здесь, я управлюсь в одиночку. И вот ключ от двери — я установила растяжки, чтобы такие, как ты, больше не лезли в окна.

Вода из фляги была чертовски вкусной. Он не успокоился, пока не осушил ее. Затем спросил:

— Что ты сделала с Крематором? Сожгла живьем? С твоим-то обостренным чувством справедливости.

— Он получил то, что заслуживал.

— Кем ты, черт возьми, себя возомнила? Палачом? Судьей? Охотницей на чудовищ?

— Посмотри на себя, — сказала Зеленая Кепка и вернулась к чистке пистолета. — Ты сам — чудовище.

* * *

Ребенка он решил искать в Церкви и не прогадал. Там как раз шла служба. Все места были заняты. Он остался ждать на свежем воздухе.