Комната наверху

В семи заметках встречалось подчеркнутое красным имя «миссис Анна Холлис Корвит». Все они касались конференций нью-йоркского Женского конгресса — конгресс призывает к медицинскому обслуживанию бедных, к конгрессу обращается член Национальной ассоциации передовых цветных, конгресс выбирает миссис Корвит президентом четвертый год подряд.

Заметки о Ледьярде Корвите, хозяине дома, касались, в основном, финансов — Ледьярд Корвит предсказывает повышение цен, Ледьярд Корвит выступает на комиссии по экономической стабильности и т. д. Одна вырезка была длиннее остальных, и Свендсен прочитал ее более внимательно.

Ледьярд Корвит, президент анилиновой корпорации, объявил сегодня, что его штаб-квартира в Нью-Йорке будет «вскоре» закрыта и перенесена в Сиэттл, штат Вашингтон.

Никакого объяснения этому переезду не давалось, но в определенных кругах предполагают, что семья Корвитов стремится поскорее покинуть Нью-Йорк из-за младшей дочери, «Киттен» Корвит, которая недавно попала в автомобильную катастрофу.

Читая, шофер делал пометки в своей записной книжке. Статья была датирована тридцатым января.

В четырех вырезках встречалось и было подчеркнуто имя Доры Корвит. В трех она была упомянута «в числе присутствующих», и еще в одной объявлялось о ее помолвке с доктором Фрэнсисом Шонеманом.

Ничего не говорилось о девушке, с которой он беседовал в кабинете — Хильде, и о сыне Корвитов, Льюисе.

Наконец он взял в руки самую толстую стопку. Подчеркнуто было имя «Киттен» Корвит, причем Киттен — всегда в кавычках. «Киттен» на Саратога-трек в обществе Говарда Кадейхи, «Киттен» в «Двадцать одно» с Харланом Би. Хьюиттом, «Киттен» в Сент-Реджис с Кристофером Гледхиллом.

Только одна длинная заметка под большим заголовком была посвящена недавней аварии с «Киттен» Корвит. Она датировалась третьим января, тридцать семь дней назад.

Сосредоточенно хмурясь, шофер прочел ее несколько раз, все время делая пометки. Затем он вынул из конверта скрепки и сколол вместе вырезки, относящиеся к разным членам семьи. Завязывая тесемки, он оглядел комнату, потом встал с кровати и вытащил ящик из комода. У ящика не было дна. Шофер вставил его на место и, выдвинув самый нижний ящик, подальше запихнул в него конверт.

После этого Свендсен выключил свет и поднял шторы. На тропинке позади дома лежало пятно света из кухни. В остальном дом был погружен во мрак. Или семья Корвитов спала, или они предпочитали размышлять в темноте. Пока он наблюдал, свет в кухне тоже погас, и дом превратился в черный контур на фоне багрового неба. Несколько жиденьких кустов скрючились около террасы.

Свендсен закурил сигарету и опять улегся на кровать. Ошметки пепла легко разлетались по полу, маленький огонек размеренно путешествовал от края кровати к губам шофера, делаясь ярче, когда он втягивал дым, и тускнея, когда он вынимал сигарету изо рта. Наконец Свендсен снял трубку и попросил номер в Манхэттене.

— Март?.. Попросите мистера Францера, пожалуйста… Джин Свендсен… Алло, Март?.. Ну да, Джин… Не так уж много. Одна из машин, серый «бьюик» с откидным верхом, имеет новое ветровое стекло и новое крыло. Это вроде бы подтверждает их слова. И… Даже не знаю. Дворецкий ведет себя как настоящий гестаповец и не дает им рта раскрыть… Присматривается ко мне… Нет, пока я видел только одного члена семьи — среднюю сестру, Хильду. Дору и родителей еще не встречал… О, тут наверняка что-то нечисто. Эта Хильда такая дерганая, просто… Или это, или ей вообще место в лечебнице… Да… Хорошо.

* * *

Тяжелые шторы были раздвинуты, открывая взору голые ветви деревьев, колеблемые ночным ветром. В окно можно было услышать его тоскливое завывание. Ветер продувал трещащие кроны, лизал углы дома. Вот сломалась ветка, чиркнув по земле.

В комнате наверху пациентка ходила взад-вперед, прислушиваясь. С каждым надрывным завыванием ветра ее руки, обхватившие плечи, судорожно сжимались, потом немного расслаблялись, когда вой стихал. Сжимаясь и разжимаясь, они словно подлаживались под ритм стихии.

Внезапно пациентка перестала ходить и выдвинула верхний ящик своего туалетного столика. Порывшись в нем, она вытащила рулон ваты, оторвала два комочка и заткнула чуткие уши. Затем ее руки замерли в воздухе.