Комната с загадкой

В благородство служителей культа капитан не верил, подозревая в них исключительно проводников чуждого влияния. И все-таки, поговорив со «своим» попом, Николай Николаевич был готов признать, что оценка Георгия Григорьича точна. Покладистый, неплохой мужик. Ну а удержать его в этом состоянии, контроль и надзор – уже его задача. На проверку можно Акимова посылать, ему полезно, а то от домашней тихой жизни лейтенант порядком раздобрел.

«Пока не поменялась генеральная линия государства относительно церкви, необходимо с духовенством сотрудничать. Плохо то, что поп такой весь герой и миру открытый. Но наших огольцов в церковь не загонишь, а старики – если пойдут, то ничего страшного. Невелика беда, что пара-тройка бабок помолится. Тем более как похолодает, как кости заломит – никто туда и не пойдет, домой побегут, а там-то мы им служить не дадим. Понаблюдаем. Заодно и выявим, кто входит в активную двадцатку, кто будет поставлять материалы, работать. В любом случае будет полезно».

Глава 13

Несмотря на все опасения, власти и районное новообразование пока сосуществовали мирно.

Сорокин предупредил оперсостав о «квартиранте» Брусникиной, но Акимов при ненавязчивой проверке убедился, что Марк Наумович не из тех, кто злоупотребляет гостеприимством. Сдержав слово, Николай Николаевич замолвил слово о новом сапожнике, и Лапицкому позволили заменить болящего Сахарова.

Получив добро и ключи от подвала, поп хлопотал там, выметая и вычищая, а потом еще и побелил внешние стены. На следующий же день сияющая мастерская снова открылась. Страждущие опохмела туда больше не наведывались, зато остапчуковская супруга Галина, снеся туда туфли, вернулась довольная. Остальные граждане тоже отзывались об умениях нового сапожника положительно.

Вскоре начались работы на княжеских развалинах. Очень быстро Лапицкий сообразил, как сократить путь к церкви, переправляясь через озеро, и, смастерив плот, принялся туда наведываться каждый день, после работы.

Сорокин для порядка напоминал подчиненным, что надо бы и там обходы делать, и хорошо бы почаще, учитывая, что там обосновывается поп. Однако пешком на ту сторону озера идти было изрядно, часа три только на дорогу, если не торопясь, и иного плавсредства, помимо поповского плота, не было.

– Лодку бы, – заикнулся было Остапчук, заядлый рыболов, и командование предписало прекратить мечтания.

– Тогда велосипед, – попытался договориться Сергей, но и это предложение понимания не нашло.

– Пешком я не дойду, – заявил Иван Саныч.

Так и был решен вопрос о том, кому достанется для обходов тот дальний участок.

Потом Лапицкий испросил позволения изменить время работы так, чтобы граждане могли наведываться к нему в мастерскую по дороге на службу и после окончания трудового дня, и засветло шуровал в своих новых владениях. Возникали подозрения, что не один, потому что дело продвигалось как-то очень споро. Однако, как само собой выяснилось, ничегошеньки страшного в этом новом приходе не происходит.

Акимов, который отлично знал и те места, и состояние, в котором они пребывали ранее, во время визитов поражался происходившим там переменам. Развалины никуда не делись и сами собой не разобрались. После того как в самом начале войны фашистская бомба угодила в культовое сооружение, его уже не было. Уцелел лишь подвал, или, по-научному, нижний придел.

В первый же визит Сергей наблюдал, как поп, где-то раздобыв тачку и лопаты, в одиночку извлекал на поверхность щебень и бой, подсыпая его туда, где были промоины в грунте. Выглядело это так, как если бы муравей посягнул на кучу песка, приготовленного на стройку. Много было и щебня, и боя. Завалы – смотреть страшно. Лапицкий и не смотрел, он собирал и возил. И ко времени второго визита, всего-то неделю спустя, подвал уже был вычищен, ямы засыпаны, и в грунте выбитые ступеньки, ведущие вниз, аккуратно были выложены, где целыми плитами, где составными.

Работа шла, и как это ему в одиночку удавалось – неведомо. В том, что, кроме попа, там не было никого, Акимов убедился, когда выбрался туда вечером. Не было никого ни в самом подвале, ни на берегу. Ни живой души не наблюдалось и на кладбище, что понятно.