Комната смерти

— Там никого нет, кроме Рашида. Дом уже неделю находится под контролем Управления по борьбе с наркотиками и мексиканских федеральных служб, отслеживают возможное появление наркокурьеров. Никто туда не входил, пока сегодня утром не пришел Рашид. Судя по данным разведки, он в ближайшее время должен встретиться с кем-то из наркокартеля. Как только тот уйдет, мы взорвем дом ко всем чертям.

Глава 63

Аль-Барани Рашид то и дело оглядывался через плечо.

В переносном и в буквальном смысле.

Высокий, лысоватый, сорока лет с небольшим, с аккуратно подстриженной эспаньолкой, он знал, что ему грозит опасность — со стороны «Моссада», ЦРУ и той нью-йоркской службы безопасности, НРОС. И еще, вероятно, со стороны китайцев. Не говоря уже о немалом числе его единоверцев-мусульман.

Рашид был известен резкой критикой фундаменталистов за их интеллектуальную слабость, проявлявшуюся в слепом следовании средневековой философии, неприемлемой в двадцать первом веке. Он также публично порицал умеренных мусульман за их трусость, сводившуюся к протестам, что их неверно понимают и что ислам по сути пресвитерианство с другой священной книгой. Но те только оскорбляли его в блогах и вовсе не собирались выносить ему фетву.

Рашид хотел нового порядка, полностью иной концепции веры и общества. Будь у него хоть какой-то образец, им стал бы не аз-Завахири или бен Ладен — скорее, гибрид Карла Маркса и Теда Качинского, он же Унабомбер[9], который по случайности учился там же, где и он, — в Мичиганском университете.

Но, несмотря на собственную непопулярность, Рашид искренне верил в свою правоту. Стоит удалить раковую опухоль — и мир исправится сам.

Метастазами, естественно, являлись Соединенные Штаты Америки. Начиная с ипотечного кризиса и заканчивая Ираком, оскорбительной морковкой иностранной помощи, расистскими речами христианских проповедников и политиков, обожествлением потребительских товаров — страна стала тормозом прогресса цивилизации. Рашид покинул ее, получив степень политолога, и никогда больше не возвращался.

Да, из-за его взглядов враги старались добраться до него, будто изголодавшиеся волки. Даже те страны, которым Америка не нравилась, нуждались в Америке.

Но в данный момент он чувствовал себя в относительной безопасности, ожидая появления союзника в большом доме-ранчо в мексиканском городе Рейноса.

Естественно, назвать его другом Рашид не мог. Его отношения со скользкими типами из картеля Матаморос напоминали симбиоз, но их мотивы существенно различались. У Рашида они носили идеологический характер — война против американского капитализма и общества (а также поддержка Израиля, но это подразумевалось само собой). Задача же картеля была в каком-то смысле противоположной — извлечь из этого самого общества крупные суммы. Но цели их были, по сути, одинаковы — переправить в страну как можно больше наркотиков и убить тех, кто хочет этому помешать.

Прихлебывая крепкий чай, Рашид посмотрел на часы. Один из боссов картеля должен был прислать к нему главного конструктора бомб в течение ближайшего часа. Тот должен был снабдить Рашида всем необходимым для постройки хитроумного устройства, которому через два дня предстояло убить регионального директора Управления по борьбе с наркотиками в Браунсвилле, штат Техас, вместе с семьей и всеми, кто окажется рядом во время пикника.

Рашид сидел за кофейным столиком, склонившись над листом желтой бумаги и рисуя на нем механическим карандашом чертежи взрывного устройства.

Хотя город Рейноса производил отталкивающее впечатление — пыльный, серый и забитый мелкими, наполовину разорившимися заводиками, — дом был большим и вполне приятным для жизни. Картель вложил в его обустройство неплохие деньги. Здесь был приличный кондиционер, запасы еды, чая и воды в бутылках, удобная мебель и толстые занавеси на всех окнах. Да, совсем даже неплохой дом.

Иногда, однако, бывало шумно.

Подойдя к двери спальни в задней части дома, Рашид постучал, затем открыл ее. Ему приветственно кивнул один из охранников картеля, рослый и неулыбчивый, по имени Норзагарай.

Рашид взглянул на заложников картеля — супружескую пару коренастых мексиканцев, их сына-подростка и маленькую дочь, которые сидели на полу перед телевизором. Руки мужа и жены были связаны телефонным проводом — достаточно свободно, чтобы они могли пить и есть, но не настолько, чтобы позволить им напасть на похитителей.

По мнению Рашида, жену следовало связать покрепче. В ярости она вполне могла быть опасна, что чувствовалось по тому, как она утешала дочь, худенькую малышку с копной темных кудрявых волос. Ее муж и мальчик были напуганы куда больше.

Здешние знакомые Рашида сказали ему, что он может пользоваться домом, но придется делить его с заложниками, которые пробудут здесь восемь или девять дней. За это время небольшая фирма, принадлежавшая мужчине, намеревалась собрать два миллиона долларов в качестве выкупа, который требовали наркобароны за то, что он посмел бросить вызов картелю.