Комната спящих

Прежде чем идти к нему на помощь, я на некоторое время застыл в нерешительности. Похоже, лестница вот-вот должна была обвалиться, а вход в комнату сна находился прямо под ней. Мейтленд не ответил, поэтому я стремительно сбежал вниз и схватился за ручку. Повернулась она легко, но, когда я толкнул дверь, она не сдвинулась с места. Тогда я стал колотить кулаком в дверь и кричать:

– Хью! Хью! Вы меня слышите?

Прозвучало что-то очень похожее на взрыв, вслед за этим раздался звон стекла. Выбило одно из окон. За моей спиной на лестницу упало что-то крупное, меня обдало дождем из искр и частиц золы. Обернувшись, я увидел, что между стен застряла обугленная доска. Но я не сдавался и налег на дверь всем весом. Бесполезно.

– Доктор Ричардсон!

Возле лестницы стоял Хартли. Увиденное заставило завхоза встревоженно нахмуриться. Но он все равно перелез через доску и спустился ко мне.

– Дверь заперта, – сказал я. – Ключ у вас с собой?

– Нет. Мне его вообще не выдавали.

Что ж, ничего удивительного. На комнату сна обычные меры предосторожности не распространялись.

– Значит, надо выбить дверь. Там доктор Мейтленд с пациентками. Помогайте. – Я стукнул по деревянной панели. – Думаю, вдвоем справимся…

Хартли еще раз посмотрел наверх, но, несмотря на опасность, встал рядом со мной.

– На счет «три», – объявил я.

Мы одновременно врезались в дверь, но ничего не произошло.

– Еще раз, – произнес я. – Раз, два, три.

На этот раз сила удара была такая, что мы отлетели от двери, а Хартли даже упал.

– Ничего не получится, – покачал головой он.

– Что же делать? – спросил я. – Нельзя же просто бросить их здесь.

Сверху посыпались куски горящего дерева. Для защиты пришлось натянуть на голову куртку. К ногам упал почерневший кусок перил. Еще можно было разглядеть резьбу – безупречно изображенная сова сжимала в когтистых лапах ветку.

– Пойдемте, – сказал Хартли, поправляя очки. – Того и гляди, лестница обвалится.

– Но мы не можем просто взять и уйти! В комнате пациентки, Мейленд.

– Не валяйте дурака. И сами пропадете, и им не поможете.

Хартли схватил меня за рукав и потянул.

– Нет, – заспорил я и высвободил руку.

Хартли пристально посмотрел на меня. В стеклах очков отражались языки пламени. Вдруг он выругался, развернулся ко мне спиной и начал взбираться вверх по лестнице.

Я снова попытался открыть дверь, но она упорно не поддавалась. Видимо, тратить на это силы было бесполезно. Дверь оставалась цела и невредима. Казалось, она была сделана не из дерева, а из металла, такой она была крепкой и твердой.

– Хью! – в отчаянии позвал я, колотя в дверь кулаками. – Вы меня слышите?

Отступив на шаг, я заметил замочную скважину и, присев на корточки, заглянул через нее в комнату. Там горел свет, и то, что я увидел, было настолько странным, что я сначала решил, будто надышался дыма и у меня начались галлюцинации. Все шесть пациенток сидели на кроватях. Спины их были идеально прямыми. Я не мог разглядеть, открыты у них глаза или закрыты, но у всех голова была повернута в одну сторону, будто они вместе что-то разглядывали. Оказалось, взгляды пациенток устремлены на стоявшего посреди комнаты Мейтленда. Тот казался глубоко погруженным в свои мысли. Почти в такой же позе я видел его в последний раз. Рука тянулась к подбородку, но возникло впечатление, будто что-то заставило ее застыть на полдороге. Я снова заколотил в дверь, но Мейтленд не отреагировал. Он стоял неподвижно, словно монумент.

Это было невероятно. И тут я понял, что до сих пор искал ответа совсем не там, где нужно. Я обратился к самому привычному объяснению, и многие на моем месте поступили бы так же. Я думал, что за сверхъестественными феноменами стоят духи. Но теперь стало ясно: причиной было нечто другое, даже более пугающее. Полтергейстом были эти женщины в состоянии глубокого сна.

Я никак не мог отвести взгляд от представившейся мне сцены. Если бы Мейтленд боролся, сопротивлялся невидимому нападению, это было бы не так страшно, как его нынешнее застывшее состояние. Видимо, на него оказывали такое мощное влияние, что он просто не мог сопротивляться. Никаких внешних проявлений насилия не было – видимо, женщины решили отомстить за себя по-другому. Мейтленд лишил их собственной воли при помощи лекарств и электрошока, и теперь они поступили точно так же с ним.

– Боже, – простонал я.

Что же происходит с Мейтлендом? Что они для него приготовили? Видимо, что-то ужасное. Я вспомнил, что он говорил мне, когда я только приехал в Уилдерхоуп. Мейтленд рассуждал о страданиях, и теперь пациентки решили отплатить за все свои мучения. А потом подумал о ширме в церкви Уэнхастона, на которой изображались кары, постигшие грешников. Я не сомневался, что, хотя с телом Мейтленда все в порядке, он сейчас переживает нечто подобное.

С потолка свалилась толстая балка и разбила в щепки стол медсестры. На пол посыпались камни, погас свет, и комната погрузилась в темноту.

Жар сделался невыносимым, я почти задыхался.