«Компашка», или как меня выживали из СССР

Дружба эта не пропала и после нашего отъезда. Мы, например, еще в Москве, особенно в последние года четыре, часто встречались с профессором Максимом Давидовичем Франк-Каменецким. Разумеется, мы часто обсуждали научные вопросы. В 1985 году он предложил новую структуру наследственных молекул (ДНК), и перед нашим отъездом мы договорились, что я постараюсь наладить в Америке исследования в этой области и буду контактировать с его лабораторией в Москве. Помимо чисто научного интереса, был в этом начинании и внутренний нравственный аспект: мне было приятно поддерживать научные контакты с соотечественниками.

Сегодня наше сотрудничество с лабораторией Франк-Каменецкого стоит на твердой почве. Нам удалось нащупать новые пути исследования структур, которые он обнаружил. Мы предложили и успели в кратчайший срок проверить на практике новый метод анализа. Помогли в этом, в числе других факторов, мои знания в области радиационной генетики, знания, которые были попросту оплеваны членами ученого совета института, который я помогал создавать. Динамичная американская система организации научных исследований и их финансирования позволили мне быстро получить ассигнования на эту работу Благодаря помощи эмигранта из России Якова Ефимовича Глузмана, ставшего любимцем Нобелевского лауреата Джеймса Уотсона, мне повезло еще в одном отношении: Уотсон включил меня в состав участников Международного курса по молекулярному клонированию у высших организмов, который раз в год проводится в Колд-Спринг-Харборском научном центре, и я сумел за месяц наверстать те пробелы в экспериментировании, которые явились результатом десятилетней безработицы.

Теперь у меня в лаборатории в Коламбусе поработал три месяца один из лучших учеников Франк-Каменецкого, Витя Лямичев. Полученные данные опубликованы в ведущем научном журнале мира «Nature», в начале апреля приезжает на такой же срок другой ученик Максима Давидовича и Романа Вениаминовича Хесина — Сережа Миркин. С моей легкой руки советские ученые стали частыми гостями семинара нашей кафедры: только за минувший год с докладами уже выступили ученые из Институтов молекулярной биологии (М. Евгеньев и В. Шик) и молекулярной генетики (М. Франк-Каменецкий и В. Лямичев), из Всесоюзного онкологического центра (Г. Абелев), из Института белка (А. С. Спирин) и из Тихоокеанского Океанологического института (В. И. Ильичев). К нам в гости приезжали выдающиеся поэты И. Л. Лиснянская и С. И. Липкин. На их поэтический вечер собралось около сотни бывших русских, живущих теперь в Коламбусе, и вечер этот прошел с громадным успехом. Не скрою, мне приятно, что почти каждую неделю мне звонят из разных уголков мира советские ученые, которым теперь сильно облегчен выезд в командировки за рубеж. Мы с женой и сами много ездим по свету (и никто не может нам приказать, в какую страну ехать позволено, а куда нам ехать запрещено), часто встречаем там наших бывших соотечественников и радуемся этим встречам. Так, этот Новый, 1990-й год мы с женой встречали в Израиле, куда нас пригласили в качестве гостей устроители 1-го израильско-советского симпозиума по биомолекуляр-ным структурам. С нескрываемым интересом наша смешанная израильско-американско-советская компания (М. В. Волкенпггейн и его жена Стелла Иосифовна, А. С. Спирин и его жена Таня, профессора В. И. Иванов с женой Людой и М. Л. Франк-Каменецкий из Москвы и Э. Трифонов и его супруга Лена из Реховота) исколесила всю древнюю Прекрасную страну, и я уверен, что, кроме пользы для всех, ничего в этом дружеском общении не было. В целом наши связи с Россией не только не порвались, а расширяются. Остается лишь радоваться этому.