Комплекс превосходства

Колдун отбросил Ги в сторону. На сей раз и без того избитый и израненный Ги встретил на своем пути лавку. Он перекувырнулся через нее и грянулся на спину и плечи. Рядом звякнула сабля. Боль была почти нестерпимой, но пережидать ее Ги не имел права. Он перекатился, уходя от добивающего удара Амарикуса, и вскочил на ноги.

Паннер щелкал спусковым крючком в тщетных попытках выпустить из опустевшего магазина хотя бы один снаряд. Амарикус усмехнулся. Ни у одного из врагов не получилось даже ранить его. Указав на полковника пальцем, чародей что-то прошептал, и Паннер умер. Просто умер, как умерли песчаные гиены. Ги не стал дожидаться своей очереди и вновь кинулся на врага в последнюю, самоубийственную, атаку. Его руки сомкнулись на шее Амарикуса. Кожи коснулось что-то холодное и тонкое. Цепочка! Колдун носил ловец страхов!

Ги дернул цепочку на себя, вытащив амулет в виде черепа из-под одежды мага. Амарикус оттолкнул Ги, и тот вновь упал. На этот раз встать у него не получилось. Чары приковали его к полу.

– Талисман, Эйме! – заорал Ги.

Карпентье прыгнула на врага сзади, повиснув у него на плечах. Амарикус схватил ее за руку и сдернул. Это было ошибкой. Девушка отлетела в сторону, но выполнила то, что должна была. В кулаке она сжимала амулет, сдерживавший весь негатив кошмарной магии, которую творил чародей.

– Да, я сделал это, – проговорил Амарикус, обращаясь к чему-то незримому. – Я убил их всех, я начал это еще семьдесят лет назад... Они это заслуживали. Я делал все с готовностью.

Он пошатнулся, зашарил руками в поисках опоры и, не найдя ее, опустился на колени, продолжая бормотать оправдания и просить прощения у жертв, представших в его воображении, искаженном красной смолой. Прощения он не получил. Бормотание сошло сначала на шепот, потом на крики и, наконец, сорвалось в нечеловеческие вопли.

– Оставьте меня! – вопил Амарикус, отмахиваясь от невидимых духов мщения. – Я ничем вам не обязан! Не троньте! Не троньте!

Колдун бесновался недолго. Без ловца страхов наркотическая сущность, таившаяся в коварной красной смоле, обрушила на него все страшные видения, которые пробуждала в мозгу сыворотка правды. Такого шока старое, пусть даже укрепленное магией, сердце не выдержало. Истерический визг оборвался внезапно, и Амарикус опрокинулся на спину, царапая грудь и отчаянно пытаясь сделать вдох. Такой милости судьба предпочла его лишить. Чародей застыл в неестественной, изломанной позе.

– Эйме! – позвал Ги.

Карпентье не отвечала. Освобожденный от парализующих чар, Ги поспешил к девушке. Она лежала на спине, запрокинув голову и прижимая ловец страхов к груди. Груди, которая не вздымалась. Последнее заклинание Амарикуса оборвало жизнь той, что положила конец его злодеяниям.

19. Человек с двумя сердцами

Прибывший слишком поздно Галлар не застал в кабинете Рыбьего Черепа ни единой живой души. Спуститься в катакомбы он смог только благодаря разобранному полу в гримерке. С обессилевшим Ги, тащившим хромавшего и скулящего от боли Мирти криомант столкнулся в темном тоннеле. В лучах фонарей странная парочка выглядела, как поднявшиеся из серых садов тени умерших.

– Что ж, хотя б они живы, – пробурчал криомант, передавая Ги в заботливые руки волшебницы Челесты, а Мирти – оперативнику, моментально нацепившему на трясущиеся запястья племянника де Валансьена наручники.

– Уничтожьте смолу, – прохрипел Ги.

– Какую еще смолу?

– Красную.

Криомант покачал головой.

– Вы должны мне все рассказать.

– Смола... Де Валансьен. Они важнее!

– Тогда соизвольте объясниться. И расскажите заодно, как вас вообще занесло в этот гадюшник, – велел Галлар, помогая вытянуть из дыры в полу вопившего Мирти, задевшего доску раненым бедром.

– С чего начать?

Галлар поочередно подал руку Челесте и Ги и махнул рукой, веля сопроводить его до мобиля. Игорный зал пустовал, только оркестр на сцене продолжал играть какую-то незатейливую мелодию. Музыкантов выгонять не стали.

– Сделайте так, чтобы я все понял. В противном случае не гарантирую, что вы не сгниете в тюрьме. Некоторые законы не запрещают отправлять туда раненых в обход лазарета, вы же в курсе, работник юридической фирмы?

– Тогда для начала я вас удивлю. Убийства актрис и "Анниверсер" – преступления, совершенные членами одной партии, но отдельно и втайне друг от друга. Я понял это, узнав, чем конкретно приглянулся "Рыбий Череп" братьям ван Рёкам, – сообщил Ги.

– И чем же?

– Красной смолой. Эту гадость добывают в Ай-Лаке и Че-Тао. Какое-то вещество, содержащееся в тамошних деревьях, действует на магов, то ли усиливая их таланты, то ли позволяя войти в особый транс. Гораздо интереснее, впрочем, то, что я узнал совсем недавно. Красная смола поддается алхимической обработке и пригодна для смешивания с другими сильными магическими стимуляторами. Именно такие смеси и делали на мануфактуре "Анниверсер". И кто этим занимался?

– Те, кто привык к смоле еще в колониях, – закончил мысль Галлар. – Вот откуда там они.