Комплекс прошлого

Я регистрируюсь на несколько часов раньше, чем нужно, еду на маршрутке до ее терминала, сажусь в ресторане. Не у высокой стойки бара, что я предпочла бы, путешествуя без Лены, а за одним из столиков ближе к залу. Там достаточно места для доступа инвалидной коляски. Никаких громоздких горшков с растениями или книжных экспозиций. Не во что влететь. Никаких лишних углов.

Пока я жду, я пытаюсь отвлечься на работу, изучая поп-звезду, ее быстрое восхождение к славе, предсказуемое выгорание, возрождение. Я делаю один заказ за другим, чтобы официантка была довольна. Кофе, бутерброд, а потом, наконец, джин с тоником. Мой взгляд скользит между экраном и многолюдным залом. Когда подходит время, я вынимаю из ручной клади маленькую синюю коробку и аккуратно кладу ее рядом с ноутбуком.

Когда женщина в баре снимает очки и осторожно поднимает руку, мне нужно время, чтобы понять, что она подает сигнал мне. Я оглядываюсь через плечо и снова смотрю в экран.

Женщина проворно соскальзывает со стула и подходит к моему столику.

– Привет, – говорит она, как будто знает меня. – Полагаю, у нас обеих была одна и та же идея.

Незнакомка указывает на ее компьютер.

– Мой рейс приземлился рано. Я думала, что займусь электронной почтой.

Волосы у нее короткие – аккуратный боб. Каштановый. Минимум макияжа. Ни инвалидной коляски, ни хромоты, ни даже трости. На ней джинсы, шелковая рубашка, она миниатюрная, но далеко не такая, какой я ее помню. Даже не близко. Эта женщина не может быть Джерри.

Но прежде, чем я обретаю дар речи, она снова уходит.

– Я заберу свои вещи, подожди секундочку, – говорит она.

Она пробирается через оживленный ресторан и возвращается с шикарным кожаным чемоданом в одной руке и бокалом вина в другой. Садится в кресло напротив меня. Несмотря на четырнадцатичасовой перелет, у нее безупречный макияж, кожа бархатистая, ее волосы аккуратно заправлены за уши, она красивая.

– Итак, – говорит она, делая паузу, чтобы сделать глоток вина. – Приятно увидеть тебя снова. Спасибо, что связалась. Какой сюрприз.

Думаю, тут какая-то ошибка.

– Джерри? Джерри Лейк?

– Ну, теперь Клементс. Я жената.

Доктор Джеральдина Клементс. Детский психолог, специалист по расстройствам пищевого поведения и детским травмам. Автор публикаций, пресс-секретарь СМИ по анорексии в препубертатном возрасте, востребованная ведущая и основной докладчик. Все факты я добыла со страницы на сайте конференции. У самой доктора Клементс нет ни страницы в Twitter, ни канала Instagram, ни какой-либо другой страницы в интернете, которую я могла бы найти.

– Боже, разве ты не ненавидишь всю эту чушь в социальных сетях. Я имею в виду, у кого есть время на Facebook? Я действительно понятия не имею. – Джерри смущенно качает головой.

Она не шутит. Это настоящий вопрос.

Ее лицо гладкое, без морщин, поразительно молодое, учитывая, что нам обеим вот-вот будет сорок. Единственный недостаток, который я вижу, – это небольшой шрам, красная полоса, пересекающая линию волос над ухом. Я помню, что мы называли Джерри Лейк «детскими щечками», сосали большие пальцы, высовывая нижнюю губу, пытаясь ее рассердить.

– Так что насчет тебя? – спрашивает она после того, как описала свою конференцию. Название ее основного выступления было таким длинным, что я забываю, с чего оно началось. – Чем ты занималась все эти годы?

Она наклоняет голову к куче нацарапанных заметок и распечаток на столе рядом со мной. На верхнем листе – не лучшая фотография поп-звезды из бульварных газет. Растрепанный на вид подросток, прикрывающий глаза от огней папарацци. Я кладу блокнот в сумку, зная, что сама Джерри когда-то была на первых полосах новостей.

– Немногим, – говорю я и упоминаю несколько журналов, в которых работала раньше.

На самом деле, если Джерри уже погуглила меня – а почему бы и нет, – она уже знает, что в той работе, которую я проделала в последнее время, нет ничего особенно значимого. Обзоры отелей, топ‐10 списков, must have на лето. Скучная реклама в авиационных журналах. Истории, которые вы просматриваете, ожидая начала развлекательной программы в полете. Есть небольшой шанс, что, если она достаточно углубится во все это, то найдет мою фигуру в скандале с гимнастикой.

– Фрилансер. Звучит весело, – дипломатично говорит Джерри. – Как здорово иметь возможность работать из дома. По своему графику. Я завидую.

Она сдержанна, красноречива, до безэмоциональности вежлива. Ее акцент звучит безупречно, почти сахарно. Больше никаких опущенных и уплощенных гласных. Сейчас она звучит более Божественно, чем я.

– Мне кажется, я всегда представляла тебя в костюме в конечном итоге, – говорит Джерри, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди, глядя на меня. – Адвокат. Возможно, банкир. Молодец. У тебя настоящая жизнь. Браво.

Откровенный комплимент. Я поднимаю обе брови, не соглашаясь и не возражая, и подаю знак официантке, чтобы принесли еще джин с тоником.

– Я почти не вижу своих детей, – жалуется Джерри.

– Детей?

Теперь моя очередь удивляться.