Читаем Комплекс прошлого полностью

К середине июня наши экзамены закончились. Джерри разрешили вернуться на лед. По традиции, весь курс – все, кроме Джерри Лейк, – собрались босиком в Круге в тот день, а коричневые кожаные шнурки наших ботинок были связаны вместе и натянуты между наших пальцев. Скиппер, вышедшая первой, побежала вперед к обувному дереву, ее рука была за спиной, как у метателя копья, и швырнула туфли в плакучий кедр. Мы кричали и радовались. Затем Скиппер подозвала Квамбоку, которая на цыпочках прошла по траве и дернула рукой, осторожно бросив ботинки в нижние ветви. Мы зааплодировали, и она снова отошла в сторону. Когда мы все бросились к дереву, возникла сильная толкучка. Восторженные, освобожденные от учебников и экзаменов, мы швыряли обувь в ветки рядом с туфлями наших матерей, бабушек и прабабушек. Мы прыгали, визжали и обнимали друг друга. Обессиленные, забросив последние ботинки, мы остановились. Наши руки обвились вокруг бедер друг друга, наши головы покоились на плечах, любуясь проделанной работой.

А затем мы услышали это. Вопль обожженной кошки. Джерри Лейк вылетела из нашего общежития, опустив голову, и рванула по траве в сторону Скиппер, с кожаной спортивной сумкой в руке.

– Дай мне, – крикнула она.

Скиппер приподняла бровь и посмотрела на Джерри. Даже босиком она возвышалась над ней.

Скиппер драматично вздохнула.

– О, ради бога, вот опять.

Скиппер посмотрела на близнецов и закатила глаза.

– Да, Джеральдина? Что на этот раз?

Я не сводила глаз с травы, скрестив руки, и ковыряла пальцами внутреннюю сторону предплечья. Я заметила на автостоянке бежевый «Форд Эскорт», ожидающий, чтобы отвезти Джерри на тренировку. Рука мужчины свешивалась из открытого окна, барабаня пальцами по боковой панели.

– Где она? – прошипела Джерри. – Дай мне.

– Отдай мне, – поправила Скиппер.

– Чертова корова, – выплюнула Джерри. – Я хочу ее вернуть. Сейчас же.

Скиппер стояла, глядя на мою соседку по комнате, изучая ее, как животное в зоопарке. Несмотря на то что она не понимала, в чем ее обвиняют, Скиппер, должно быть, видела, что у нее была отличная возможность еще больше разозлить Джерри. На ее лице появилась тонкая улыбка. Она отступила и указала на дерево, с ветвей которого свисала наша обувь.

– Ничего не забыла?

Кулак Джерри сжался, ее кошачьи глаза сверкнули на ярком солнце. Хватка на ручке ее тренировочного рюкзака усилилась, выдыхая из нее жизнь. Она залилась румянцем от шеи до щек, ее губы сжались. Воздух вокруг ее головы будто бы потрескивал. Наблюдая признаки неминуемого взрыва – руку на бедре, ухмылку, красные щеки, – мы, затаив дыхание, ждали, чем это закончится.

Джерри бросила взгляд на автостоянку.

Затем, к нашему удивлению, она наклонилась и развязала туфли.

Кто из нас мог предположить, что Джерри Лейк так легко сдастся? Возможно, это произошло потому, что она знала, что ее тренер наблюдает, и не хотела, чтобы ее видели в дурном свете. Или потому, что к тому времени она так отчаянно хотела вернуться к тренировкам, что решила на этот раз не устраивать сцен. Или, может, все-таки Джерри все время хотела быть Божественной?

– Чудненько, – сказала Скиппер, скрывая свое изумление короткой улыбкой.

Она отступила в сторону, чтобы Джерри заняла ее место.

Мы быстро поняли, что, несмотря на ее ловкость на льду, у Джерри Лейк был просто ужасный бросок. Ее первая попытка была неудачной: шнурки соскользнули с низко свисающей ветки, и ботинки упали на землю коричневой лужей. Я нервно захихикала. Я хотела бы бросить их за нее, чтобы это дурацкое зрелище закончилось. Джерри нахмурилась и взяла туфли для второй попытки. На этот раз она прицелилась выше. Один ботинок на мгновение зацепился, но затем его упорный близнец начал соскальзывать, и обе туфли упали на землю.

– Вот невезуха, – фыркнула Скиппер.

Джерри выбрала другую сторону и пробежала немного назад по бетонному кругу, чтобы набрать высоту, что, должно быть, как-то вывело ее из равновесия, потому что ее бросок с хрустом пришелся о ствол. Божественные прятали шепотки за руками и хихикали.

Я почувствовала, как Генри Пек подошла ко мне сзади.

– Боже мой, – сказала она, хихикая после седьмой или восьмой попытки Джерри. – Это так уморительно. Посмотри на ее лицо.

Щеки Джерри стали темно-пурпурными, губы сжались. В ее кулаке была одна-единственная туфля, теперь отсоединенная от пары. Ее голова была склонена в поражении, а грудь вздымалась вверх и вниз. Несмотря на репутацию вспыльчивой особы, никто из нас не мог честно сказать, что когда-либо видел Джерри плачущей. В группе воцарилась тишина.

– C’est la vie,[44] – зевнула Скиппер, которой это все надоело.

На этот раз Джерри не промахнулась. Раздался глухой удар, звук удара каблука о висок Скиппер, крик боли.

– Да пошли вы все нахрен, – сказала Джерри.

Мы ахнули от страха. Джерри прошла через автостоянку и швырнула сумку в окно машины, последний раз ткнув средним пальцем в нашу сторону.

24

Перейти на страницу:

Все книги серии Элли Итон. Мировой бестселлер

Комплекс прошлого
Комплекс прошлого

Девочки элитной английской школы-интерната Святого Иоанна Богослова слыли далеко не благочестивым поведением. Они были фанатично преданными, острыми на язык и едкими, какими могут быть только девочки-подростки. Для Жозефины годы в Сент-Джоне прошли целую вечность назад. Она ни с кем оттуда больше не разговаривала с того самого дня, как школа с позором закрыла свои двери.Жозефина возвращается к старым местам. Визит вызывает смутные воспоминания о последних неделях обреченности, которые потрясли многих. Она все ближе приближается к тайне, лежащей в основе давнего школьного скандала. Но чем больше Жозефина вспоминает, тем больше это разрушает ее жизнь, уничтожая не только ее брак и карьеру, но и ее мироощущение.Тревожный и провокационный роман Элли Итон исследует противоречивость между жизнью, которую мы ведем во взрослом возрасте, и тем опытом, который нас формирует, как личностей еще в детстве, побуждая задуматься о том, как наши воспоминания могут заставить нас пересмотреть прошлое.

Элли Итон

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Жизнь за жильё. Книга вторая
Жизнь за жильё. Книга вторая

Холодное лето 1994 года. Засекреченный сотрудник уголовного розыска внедряется в бокситогорскую преступную группировку. Лейтенант милиции решает захватить с помощью бандитов новые торговые точки в Питере, а затем кинуть братву под жернова правосудия и вместе с друзьями занять освободившееся место под солнцем.Возникает конфликт интересов, в который втягивается тамбовская группировка. Вскоре в городе появляется мощное охранное предприятие, которое станет известным, как «ментовская крыша»…События и имена придуманы автором, некоторые вещи приукрашены, некоторые преувеличены. Бокситогорск — прекрасный тихий городок Ленинградской области.И многое хорошее из воспоминаний детства и юности «лихих 90-х» поможет нам сегодня найти опору в свалившейся вдруг социальной депрессии экономического кризиса эпохи коронавируса…

Роман Тагиров

Современная русская и зарубежная проза
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза