Кому на Руси жить хорошо

В 1862 году в журнале «Светоч» известный в свое время беллетрист и педагог Н. Ф. Бунаков опубликовал рассказ «Кошмар Топтыгина», в котором потомственный дворянин Дмитрий Иванович Топтыгин, узнав о предстоящей реформе, замышляет аферу сродни той, которую предпримут у Некрасова «дети» Последыша, князя Утятина. «Как бы ухитриться хоть в нашей стороне приостановить это дело? Послать разве от себя бумагу, что, мол, крестьяне мои очень довольны своим положением и воли для себя совсем не желают, да и хуже им только от этого будет?.. Расписать тут всяких четвергов с пятницами, да и мужикам велеть подписаться… А уж коли и они переменились да набрались фанаберии дурацкой, так я из рощи таких славных лозанов напазгаю да и задам им, подлецам, такую выдержку, что небу жарко станет и дурь-то вся разом из головы вылетит» (Светоч. 1862. № 2. Отд. 1. С. 100–115).

Не исключено, что Некрасов читал этот рассказ и что под его воздействием возник у него не только сюжет «Последыша», но и образ генерала Топтыгина. Во всяком случае, «камедь» «Последыша» точно выражала всю двусмысленность совершившегося «освобождения» и достоверно передавала настроения господ и мужиков в новой, пореформенной ситуации. В «Последыше» как в капле воды отражалась всероссийская комедия пореформенной деревенской жизни.

«Последыш» создавался в 1872 году, но проблемы, в нем поставленные, не утратили своей актуальности, несмотря на целое десятилетие, прошедшее с момента провозглашения реформы. Земля по-прежнему не была собственностью крестьянина, выкуп ее растянулся на многие десятилетия. Незадолго до своей трагической гибели Александр II в разговоре с Лорис-Меликовым с величайшим недоумением сказал: «Я никак не ожидал, чтобы в двадцать лет дело это не могло окончиться, а потому полагаю ныне, что оно должно быть завершено».

Пока тянулось «это дело», возникли еще и новые, непредвиденные осложнения. По Положению 1861 года объем полученной крестьянами земли существенно уменьшился в сравнении с тем, каким они владели при крепостном праве. В ходе реформы производились «отрезки» от бывших крестьянских угодий в пользу помещиков. За пореформенное десятилетие сельское население выросло почти на 50 процентов, а площадь надельной земли осталась прежней. В борьбе с начавшимся безземелием крестьянская община была вынуждена расширять пашню за счет сенокосных угодий, число которых катастрофически сокращалось и влекло за собой сокращение поголовья лошадей и крупного рогатого скота. В связи с этим резко уменьшилось количество органических удобрений и началось прогрессирующее падение урожайности хлебов.

«Лугов у крестьян мало. Вследствие малоземелья под луга оставляются площади, неудобные для пашни. Вся остальная земля распахана. Для прокорма скота крестьяне поставлены в необходимость нанимать луга» (Слобожанин М. Из истории земских учреждений в России. СПб., 1913. С. 122).

Некрасов не случайно начинает действие «Последыша» в разгар сенокосной поры, а потом рассказывает о тяжбе мужиков с сыновьями князя Утятина за поёмные луга. В 1870-е годы острая нехватка сенокосных угодий превращалась в стихийное бедствие для всех деревень Европейской России.

ГЛАВА I

Петровки. Время жаркое… – Петровками в народе называлось время поста перед Петровым днем (праздником св. апостолов Петра и Павла 12 июля по новому стилю), это было время жаркой сенокосной поры.

Старо-Вахлацкой волости, Большие Вахлаки… – Вахлак – неуклюжий, грубый, неотесанный мужчина (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. T. 1. С. 168).

Стоят «князья Волконские» <…> Родятся, чем отцы… – вариации Некрасова на темы загадки о снопах, копнах и скирдах (зародах): «Наперед отца и матери детки родятся», и загадки о стоге: «Тетушки текут, бегушки бегут, хотят Волынского князя сломать». Л. А. Розанова высказала предположение, что Некрасов вместо «Волынского» в загадке поставил в поэме «Волконских», так как в Костромской губернии находились земельные угодья этих князей.

Как бес перед заутреней, Юлил… – Весом в народе называли человека мстительного и злобного или хитрого, лукавого, изворотливого: «Мелким бесом перед кем-либо рассыпается».

«А чья же?» – Нашей вотчины… – Наша вотчина (владение) – земля, находящаяся в нашем владении.

Мы люди чужестранные… – то есть люди странствующие, пришедшие сюда из другой местности.

Исправник – начальник уездной полиции и председатель земского суда.