Кому светят звезды

На земле Восточной Пруссии отбушевала и стихла война, но для морских летчиков она продолжалась. Самолеты штурмовали фашистские корабли и суда с остатками войск, пытающихся пробиться на помощь развалившемуся фатерлянду либо удрать на запад, чтобы сдаться англо-американцам. Летчики все делали для того, чтобы ушедшие от берега в море больше никогда не ступили на твердую землю…

А то, что окончательная победа совсем близка и грянет со дня на день, чувствовал каждый.

25

— Мишенька, какое сегодня число? — спросила Вологдина мужа.

— Понедельник, седьмое мая. А что?

— Уже неделя, как Берлин взяли. Я думала, до фашистского логова дойдем — войне конец. Когда же она все-таки кончится?

— Завтра, радость моя!

— Я же серьезно тебя спрашиваю!

— Если серьезно, то на этой неделе.

— Ох, если бы так!

7 и 8 мая в полку полетов не было. А ранним утром 9-го Михаил проснулся с чувством какого-то душевного подъема. Должно было что-то произойти, и обязательно хорошее.

И тут на улице вдруг захлопали винтовочные выстрелы, застрочили автоматы. Михаил и Катя бросились к окну, увидели взметнувшиеся в небо разноцветные ракеты.

— Что это? — непонимающе глянула на мужа Катя.

— Победа, Катюша! Наша Победа!

В дверь их комнаты забарабанили, послышался взволнованный голос:

— Товарищ капитан, срочное сообщение! Германия капитулировала!

— Что я тебе говорил? Вспомни! — стиснул жену в объятиях Михаил. — Дождались! Свершилось! Вот она, Победа! — заорал он, хватая кобуру с пистолетом. Распахнул створки окна и выпустил в небо всю обойму.

— Что ты делаешь, дурной! — хохоча, зажимала руками уши Катя.

— Кончилось все страшное, кончилось, родная! Мы живы. Все хорошо теперь будет, — говорил Михаил, любуясь счастливым, сияющим лицом жены.

— Пойдем товарищей поздравим — Гусева, Ваню Залесного, — заторопилась Катя.

Они вышли из домика. Неподалеку от крыльца собрались летчики и техники. Вологдины поздравили и расцеловали Гусева, Залесного, Калашникова, Иванидзе… Стоял невообразимый радостный гвалт.

— Тихо, товарищи, тихо, — закричал выбежавший дежурный по штабу. — Командирам эскадрилий, их заместителям приказано срочно прибыть на командный пункт полка. Летному составу приготовиться к вылету. Техникам — на стоянку самолетов!

На КП, как заметил Вологдин, царила обычная деловая обстановка. Начальник штаба рисовал по голубому фону карт, расстеленных на столе, условные изображения каких-то кораблей.

— Вы уже знаете, товарищи, Германия капитулировала. Поздравляю с Победой! — сказал командир полка. Он поднял руку, призывая к вниманию, и продолжил: — В течение ночи командование флота открытым текстом на немецком языке передало телеграмму о том, чтобы фашистские корабли и суда, находящиеся в море, следовали для сдачи в порты Клайпеда и Кольберг. Разведка докладывает, что не все немецкие корабли и суда выполняют требование советского командования, некоторые удирают в нейтральную Швецию. Это квалифицируется как несоблюдение условий капитуляции. Получен приказ нанести удар по кораблям-нарушителям, по существу, не вышедшим из войны…

Заработали двигатели «илов», один за другим штурмовики пошли на взлет, разворачиваясь в сторону моря.

Уже неподалеку от берега Вологдин увидел вереницы немецких судов, катеров и десантных барж. На их мачтах колыхались белые флаги. Они шли в Клайпеду.

— Сдаются. Поджали хвосты субчики! — сказал Михаил.

Потом море стало пустынным. Лишь легкие белые барашки бороздили бескрайнюю поверхность. И вот наконец впереди замаячила небольшая колонна серых, с хищными острыми обводами эскадренных миноносцев. «Не старые ли знакомые по первому дню войны? — подумал Вологдин, смотря на идущие, как и тогда, без флагов корабли. — Если те, то сегодня самый срок рассчитаться с ними за подлое вероломство».

Лишь один залп успели сделать фашистские артиллеристы. Шапки разрывов вспыхнули неподалеку от самолета Вологдина и погасли. Капитан нажал на кнопку пуска реактивных снарядов. Бомбардировщикам оставалось теперь спокойно, как на полигоне, положить бомбы в цель.

— Возвращаемся домой! — передал по рации Гусев.

Подруливая к стоянке, каждый летчик издали увидел огромный кумачовый лозунг: «Да здравствует 9 мая — День Победы!» Встречали возвратившихся командир полка, политработники, техники. Михаил крепко обнимал боевых друзей.

— А меня? — спросила Катя, улыбаясь.

— Как тебя при всех? Ты женщина!

— К тому же твоя жена.

— Тогда другое дело!

Летчики и техники засмеялись.

Михаил обнял Катю, и они пошли вдоль аэродрома. У края, где начинался низкорослый лес, остановились. Лес ласково шумел молодой листвой, и вдруг откуда-то прилетела соловьиная трель. Вначале несмелая, она становилась все громче, увереннее. «Чо-чо-чо. Фю-ить, тю-тю. Фип-фип-чуп-чуп», — пела маленькая птичка.

— Как все хорошо, — радовалась Катя. — Победа! Мы живы!

«Чо-чо-чо. Фип-фип-чуп-чуп. Фю-ить, тю-тю», — выводил замысловатые колена соловей. Веселую задорную трель подхватили другие птицы.

Они пели свою песнь в первый день мира.

До последнего зернышка Очерк