Конь бледный (СИ)

Уонг щелкнул пальцами правой руки, звонко, как если бы ударил палочкой по пустой пластиковой бутылке, и в шатре откуда-то сзади, из-за кровати (видимо там была еще одна дверь) появилась девушка — молодая, стройная, лет шестнадцати-семнадцати, не больше. А может и младше. Зимин пока не мог точно определить возраст аборигенов — они все были небольшого роста, и как вьетнамцы, или китайцы — моложавы. Нет, черты лица у них были вовсе не восточные, скорее они напоминали испанцев, или итальянцев, но смуглая кожа, малый рост заведомо занижали их возраст.

— Ни хрена себе! — выдохнул Слюсарь, очумело вытаращив глаза. — Вот это да!

Зимин никогда не отличался особой любвеобильностью, не думал целыми днями о том, как подцепить очередную красотку и отправить ее в свою постель, но и у него невольно перехватило дыхание. Возможно, подействовало то, что он три с лишним года был без женщины, а возможно, так на него подействовала «обнаженка» — девица была полностью, до самых ступней голой — если не считать сандалий на ее ногах, и цепочки на поясе. Он цепочки на лоно свешивалось что-то вроде прозрачного передника, практически не скрывающего выбритого начисто лобка. Выглядела девка просто-таки сногсшибательно, и в первые секунды Зимин не разглядел у нее на шее тонкого серебристого ошейника. Рабыня! Это — рабыня!

— Налей нам вина. И скажи, чтобы принесли что-нибудь перекусить. Вы ведь хотите поесть? Ага. Побольше пусть принесут.

Девушка разливала красное вино, стоя близко от Зимина, и он чувствовал мускусный запах пряностей исходящий от девичьего тела. На смуглой коже спины выступили маленькие капельки пота, и Зимину очень захотелось стереть их ладонью, размазать по бедру, провести рукой по гладкой коже ягодиц, открытых нескромным взорам…

Рабыня ничуть не смущалась тому, что ее разглядывают незнакомцы. Она была спокойна, так спокойна, что Зимин вдруг заподозрил — наркоманка? Но потом заметил, что девушка косит на него глаза и слегка улыбается одними уголками рта — не так уж она и спокойна!

— Ты понравился Дамире — усмехнулся Уонг. — Хочешь, я дам тебе ее на ночь? Сегодня? Дамира, пойдешь в объятья к этому чужеземцу? Хочешь попробовать его плоть на вкус?

— Как скажет господин! — Дамира открыто улыбнулась, и поклонилась хозяину шатра, повернувшись к Зимину спиной. От открывшегося вида у него как у какого-то школьника кровь бросилась в лицо, Зимин поспешно схватил фарфоровую кружку с красной пахучей жидкостью и выпил до дна, стараясь не смотреть на соблазнительную девицу.

— Хорошо. Потом об этом — снова усмехнулся Уонг. Быстро взглянул на кусающего губы Слюсаря, понимающе кивнул. — И тебе дам рабыню. Завтра вы должны быть в хорошем настроении, а что за настроение у мужчины, если он давным-давно забыл, что такое женская плоть? У вас должна быть ясная голова, чтобы сделать все, что вам будет приказано сделать.

— А что нам будет приказано сделать? Господин… — быстро добавил Зимин, помня о палке, об этом универсальном мнемоническом артефакте («Тупа главы твоей вершина — нужна дубина в три аршина!»)

— Без церемоний — отмахнулся Уонг, наливая себе из кувшина. — Вы прекрасно знаете, что вам нужно сделать. Убедить защитников крепости сдаться, и выдать нам оружие.

— Чтобы вы потом их вырезали, или превратили в рабов, как нас? — не выдержал Зимин.

— Чтобы потом мы их вырезали, или превратили в рабов — построжел лицом хозяин шатра. — Я что, должен был тебе соврать? Это ниже моего достоинства. Ты ведь все равно поймешь, что я лгу, и перестанешь мне доверять. А мне важно твое доверие.

— Это еще почему? — удивился Зимин. — Доверие какого-то там раба?! Вещи, которую можно выкинуть, или сломать? Да зачем тебе мое доверие? Властитель ясно сказал — мы не можем рассчитывать ни на что! Только на то, чтобы сохранить наши жизни! Так о чем речь? Приказывай, а уж как получится у меня выполнить приказ — не гарантирую успеха. Даже если бы я хотел вам помочь, искренне хотел, заручившись посулами о свободе, о деньгах, которые получу — и то я возможно не смог бы выполнить эту задачу! Ты только представь — за стеной мои тюремщики, которые считали и считают меня грязью, животным, негодяем, заслуживающим только смерти! И ты думаешь, что они выслушают меня, пойдут на ваши условия? Безо всяких гарантий? Просто на честном слове?

Уонг задумался, повертел в руках глиняную кружку. Хотел что-то сказать, но тут из-за кровати снова появилась Дамира, в сопровождении еще двух девушек, одетых не более, чем она сама. Эти девушки были ничуть не хуже Дамиры, и вообще — подобраны так, что со спины казалось — они сестры. Жгучие брюнетки, длинноногие, грудастые (грудь торчала вперед и упруго покачивалась так, что дух захватывало), большеглазые и большеротые. Если бы им еще и росту побольше! Каждая не более полутора метров ростом — карлицы, да и только. Впрочем — Зимину всегда нравились миниатюрные женщины. В отличие от многих своих знакомых ему не нравились высокие пышные блондинки. «Один любит арбуз, другой — свиной хрящ» — как сказал классик литературы.