Конан и карусель богов

На гладких черных мордах демонов, где не было ничего, кроме ужасных глаз, внезапно прорезались щели багровых пастей. Складки черной плоти разошлись; из провалов ртов вырвалось дымное пламя. Воздух сотряс торжествующий рев, и земля под ногами Конана внезапно вспучилась. Плиты, которыми был вымощен двор, отвалились в стороны; комья полетели далеко окрест. Из появившейся дыры стремительно вырвалось темно-серое облако, моментально принявшее вид хищного крылатого дракона. Раскрылась пышущая огнем пасть; по двору понеслись струи бледного пламени.

Коричневокожие воины бросились врассыпную – очевидно, они понимали, в чем дело, и страх перед происходящим пересилил даже наложенные на них заклятия. Однако было уже слишком поздно. Конану приходилось видеть немало смертей, но даже его потрясли десятки мечущихся живых факелов, объятых странным, бездымным магическим пламенем. Оно дотла пожирало человеческую плоть, обнажавшиеся костяки еще несколько мгновений бежали, движимые неведомой силой, а затем падали. Вокруг белых скелетов на мгновение вскипала густая черная жижа – а затем сослужившие свою службу человеческие останки отбрасывались, и во дворе крепости один за другим появлялись все новые и новые демоны.

Пока черные чудовища как будто бы не обращали особого внимания на Конана и его отряд; этот шанс нельзя было упустить.

– К воротам все, быстро! – заорал киммериец, взмахивая мечом.

Воительницы одна за другой вскакивали обратно в седла; Конан же и посланец Крома рванулись к бьющейся на ступенях связанной Бёлит. Демоны суетились уже меньше, движения их постепенно приобретали осмысленность; мешкать было нельзя.

Конан одним ударом рассек стягивавшие Бёлит путы и рывком поднял ее на ноги.

– Беги! – прохрипел он прямо ей в лицо. – Лови коня и к воротам!

Предводительница пиратов сорвалась с места, словно выпущенная арбалетная стрела. Бёлит промчалась сквозь смыкающиеся ряды черных демонов туда, где ее ждали остальные спутницы. И – удивительное дело! – поводья в руку ей сунула не кто иная, как Карела…

Раина и Испарана тем временем уже возились с запорами ворот.

По шеренгам безликих чудовищ прошло короткое движение. Они сдвинулись; демоны становились плечом к плечу – и все вместе, словно вымуштрованные придворные гвардейцы, дружно качнулись вперед. Крыльцо, на котором замерли Конан и посланец Крома, оказалось в полукольце. Выхода не было. Нужно было пробиваться с боем.

Киммериец бросил быстрый взгляд на своего невольного товарища. Лицо посланца исказила странная гримаса, словно он до боли в ушах пытался разобрать приходящие откуда-то из дальней дали слова. Отсутствующий взор посланца замер, глаза смотрели в одну точку; казалось, он напрочь забыл и о демонах, и о самом Конане.

– Вперед! Да вперед же! – Киммериец грубо рванул его за плечо.

– Погоди! – посланец вырвался. – С меня спадают путы… я чувствую силу… Сейчас, сейчас, еще немного… – Он лихорадочно совершал руками какие-то мелкие пассы, словно кружевница, плетущая сложный узор.

Демоны, словно черные волны Мертвого моря, окружили крыльцо. До слуха Конана донесся отчаянный крик Карелы; кажется, она звала его…

Первый из черных демонов начал неспешно подниматься по ступеням. Медлить дальше было нельзя. Ноги Конана сами пружинисто разогнулись, и он всей тяжестью своих двухсот фунтов обрушился сверху на чересчур смелого гостя из бездны, обеими руками опустив тому на голову серый меч из кости демона.

Несмотря на всю громадную силу киммерийца и несмотря на его прыжок, клинок погрузился в плоть твари лишь на две ладони, рассек надвое один из полыхавших багровым глаз и остановился где-то около длинного безгубого рта.

Раздалось оглушительное шипение. Клинок задымился; сталь мгновенно раскалилась добела, кости рукояти начали обугливаться; демон же с немилосердно терзавшим уши диким визгом отпрянул в сторону и рухнул на ступени, растекаясь иссиня-черной маслянистой лужей. Разрубленный глаз превратился в красное пятно гнилостной слизи; второй же, целый, подхватила протянутая длань ближайшего демона, и спустя секунду схвативший уже пристроил этот глаз у себя посреди лба.

Конан не понял, зачем демону это понадобилось; но с разных сторон к нему уже тянулись обманчиво тонкие черные лапы чудовищ, и его все еще шипящий, раскаленный меч принялся отсекать их одну за другой.

Взмах… другой… третий… казалось, киммериец рубит какой-то причудливый черный хворост; отрубленные конечности демонов извивались и корчились, словно раненые змеи, у ног Конана. Он был очень быстр, меч его рубил направо и налево – и тем не менее уже становилось ясно, что Конан неминуемо проиграет. Демонов, казалось, нимало не беспокоила потеря одной или даже двух конечностей: вместо отсеченных тотчас же появлялись новые. Но, с другой стороны, твари эти не превращались и в сухопутных спрутов – рук, или лап, или клешней, у каждого оставалось только по две.