Конан и мрачный серый бог

это. Но почему туранец стремился защитить его от Балвадека? Как и скрытое лицо

незнакомца, его цели туманны.

- Какую выгоду получил ты, аргосская падль от Балвадека? - вызывающе

спросил Конан.

- Месть... и золото, - Toдж ответил равномерно, приближаясь. - Эта дрянь убил

моего отца в одном из его набегов. Мой брат - колдун, кто наполнил магией мой

кинжал предложив наши услуги герцогу Рейдну. Он, будучи разумным, согласился,

чтобы вознаградить нас после того, как мы очистим Шем от этой нелепой окраски.

- он снова сплюнул.

Конан преднамеренно опустил остриё меча и поглядел сбоку, приглашая

Toджа приблизиться. Быстрее чем нападающий ястреб, Toдж низко нырнул и

покрыл промежуток к телу Балвадека. В тот момент Конан схватил его одежду и

одновременно качнулся, метя мечом к черепу Toджа. Но киммериец недооценил

скорость одетого человека. Гладкая ткань выскользнула между его пальцами, и

рукояткой, не схватив ничего, кроме воздуха. Toдж освободил свой кинжал,

откатился вдаль, и аккуратно встал на ноги, не утратив сколь-либо равновесия.

Кром! Акробат цирка позавидовал бы проворству Toджа. Даже в этом случае,

у Конана были уловка или две про запас. Он обманывал прыжком вправо,

перемещая его плечи в том же самом направлении. Мастера рукопашного боя часто

учили ученика наблюдать за плечами, которые так часто предавали намерения

противника. Toдж поддался на приманку на сей раз, ступая с левой стороны от

него, когда подворачивал кинжал тщательно скрывая его в одеждах.

Киммериец прыгнул вперед и развернулся, встав на левую ногу. Он ударил

Toджа прямо в живот и отлетел от него. Голые пальцы ноги Конана пульсировали

от удара, поскольку мускулы в том месте были тверды как закалённая сталь.

Когда он падал, Toдж поймал ногу Конана, вонзил свой большой палец в ямку

около лодыжки, и потянул. Киммериец чувствовал, что его целую ногу поразило

оцепенение, и он едва был в состоянии вытащить её, освободив от захвата Toджа.

Адская боль проникла в его ногу до бедра, и он неловко отпрыгивал назад на

здоровой ноге. Toдж прыгнул и подскочили прямо к Конану. Его пятки ударили в

грудную клетку, и его кулак выбил меч из руки Конана.

92

Киммериец зашатался и склонился на одно колено, проклиная. Изнурительное

сражение прошлой ночи и сегодняшняя изматывающая скачка отняли много сил.

Этого коварного туранца нелегко было преодолеть. Конан готовился к следующему

нападению.

Капюшон Toджа откинулся в драке. Травмированное лицо ниже поразило

Конана и заставило его торопливо подняться и шагнуть назад. Бледным и

вытянутым оно было, глаза жестокие, солнечно-черные разрезы. Половина

маленького, плоского носа была иссечена давно зажившими ранами; шрам от раны

шёл через скулу к линии подбородка. Его губы были тонкими и казались

жестокими, его лоб высок. Облик убийцы одновременно был отталкивающим и

внушающим страх.

Он разглядывал Конана с выражением презрения.

- Тупой киммериец! Имей ты нечто, кроме кома грязи в твоём черепе? У меня

нет никакой ссоры с тобой, если бы я желал, ты уже встретили бы своего Крома.

Против меня, огромный бык с развитыми мускулами столь же беспомощен как

малыш.

Он накинул свой капюшон вперед на голову, но не прежде, чем Конан заметил

странный шрам, или возможно это было уродство. Левое ухо Toджа было зубчатым

как два раскрытых лепестка. Три обруча светлого серебра, или немного подобного

металла, скрепляло обе части уха.

- Боль, которую ты чувствуешь, скоро уменьшится. Тогда прими этот совет:

уезжайте сразу. Не задерживайся в деревне. Рейдн предупредил меня, что многие

из asshuri Балвадека собраны там. Отправляйся по своему делу, независимо от

того, что это могло бы быть. Я направляюсь в Пелиштию с этим - длинный,

кривой нож со скоростью немыслимой, для появления лезвия, появился в его руке.

Он согнул и казнил безжизненного герцога двумя быстрыми разрезами. Тогда он

обмотал ужасный объект в обрывок ткани из плаща Балвадека слоновой кости,

связал обертывание узлом и бросил связку за плечи.

Конан чувствовал, что часть боли спала с его парализованной ноги, но он не

осмеливался доверять мускулам, испытать его вес. Он встал на колени и впился

взглядом в Toджа, его синие радужные оболочки, горели так же как у пойманного в

ловушку волка.

Tуранец несся от трупа до трупа и вырывал свои зубчатые металлические

диски из плоти павших. Некоторые из дисков проникли настолько глубоко, что он

был обязан доставать их, с точностью мясника в скотобойне. Он вытер свои

грязные руки о тунику ассири , когда заметил гнев Конана.

- Я сказал бы до хорошей встречи, - предложил он. - Но ложь, сказанная

незнакомцу, является плохим прощанием. Если мы встретимся снова, мы можем

быть врагами, киммерийский воин.

Toдж развернулся и исчез в деревьях, так тихо, как бриз, который не