Конан. Путь к Трону

Конан и его товарищи принялись за тяжкую задачу — сплотить этих пылких добровольцев в какое-то подобие военной силы. Они разбили людей на полки и отряды, назначили из числа имеющих боевой опыт десятников и сотников. На привалах новоиспеченное начальство устраивало утомленным людям простейшие учения, ибо, — как их предупредил Конан, — «без постоянной боевой выучки орда таких вот сырых новобранцев обратится в бегущее с визгом стадо, едва лишь прольется первая кровь».

Между деревнями южного Пуантена и Имирийским утёсом тянулся великий Броцельонский лес, дорога вилась по нему, как змея среди папоротников. Когда мятежники подошли к лесу, песни пуантенских добровольцев поутихли. Конан видел, что все больше и больше новобранцев шагает в угрюмом молчании, с недобрым предчувствием посматривая на деревья, смыкающиеся над головой арками.

— Что их тревожит? — спросил Конан у Троцеро вечером, когда они сидели в палатке командора. — Можно подумать, эти леса кишат ядовитыми змеями.

Седовласый князь снисходительно улыбнулся:

— У нас в Пуантене только одна змея — гадюка, и то их не очень много. Но головы здешних людей забиты крестьянскими суевериями, — мол, дескать, в лесу обитают какие-то нелюди, которые могут наложить на них чары. У подобных верований есть и хорошая сторона, — из-за них лес — прекрасное, никем не тронутое место охоты для моих баронов и моих друзей.

Конан нахмурился:

— Вот когда мы взойдем на утес и захватим Имирийское плато, они наверняка выдумают себе каких-нибудь новых духов. В этой части Аквилонии мне не приходилось бывать, но по моим расчетам, до утеса нам остался один дневной переход. Что там с проходом на плато, где он находится?

— В скалах есть глубокая расселина — там, где бурная Битакса, приток Алиманы, водопадом обрушивается вниз. Дорога идет кругами вверх, на плато и начинается в расселине, в этих скалах. Она зовется у нас ущельем Великанов и очень узкая, крутая и скользкая. Недоброе место для встречи с врагом, если он займет утес! Молись своему Крому, чтобы Пограничные Отряды Нумитора не опередили нас.

— Крому мало дела до молитв людей, — сказал Конан, — по крайней мере мне в детстве так говорили. Он вдыхает в каждого смертного силу, чтобы противостоять врагу, — в общем-то, это все, чего разумный человек может просить у богов, которые заняты своими собственными делами. Но нам не нужно рисковать и лезть в эту гибельную ловушку. Завтра на рассвете возьми сильный отряд разведчиков и обследуй утес.

Спотыкаясь, вошел Публий с охапкой счетовых книг, и Троцеро оставил Конана изучать состояние обоза. Князь пошел в палатки пуантенских конников и отобрал сорок опытных меченосцев — для предстоящей разведки.

Великое ущелье лежало высоко над головами воинов Троцеро, его выступающие стены прятали от полуденного солнца темные колодцы мрака. Князь и разведчики сидели в креслах, глядя вверх, на гребень утеса, тщетно напрягая глаза в поисках предательского солнечного блика, отраженного вражьими латами. Не было видно и дыма лагерных костров. Наконец Троцеро проговорил:

— Разъедемся по лесу и встретимся на дороге, четверть лиги назад, там, где над лесной тропой нависают высокие скалы. Ты, Вописко, поедешь с половиной отряда на восток, и мы с тобой встретимся там через час. Я — на запад.

Отряд разделился на две половины, и всадники пустили коней в густые заросли, что стелились вдоль дороги. Проехав через них, они двинулись дальше, по невысоким кустикам, иод могучими стволами девственных дубов.

Некоторое время всадники Троцеро ехали молча, кони бесшумно ступали копытами по толстому ковру рассыпанных листьев. Вдруг один охотник, который ехал в первом ряду, поднял руку и, повернувшись в седле, тихо сказал:

— Господин, впереди какие-то люди. Я думаю, конные.

Всадники подъехали друг к другу — напряженные, в недобром предчувствии — и остановили коней. Троцеро заметил какое-то тревожное шевеление между тенистыми деревьями и услышал странные голоса.

— К оружию! — прошипел князь. — Готовьтесь к бою, но оставайтесь на месте, пока я не дам команду. Мы не знаем, друг это или враг.

Двадцать мечей с шелестом выскользнули из ножен, всадники ослабляли то правый, то левый повод, пока, наконец, не выстроились под деревьями в цепь. Голоса слышались громче, и за облезшими стволами бессмертных дубов показалась группа конников. Троцеро, направляя меч в сторону всадников, дал сигнал к бою.

Пуантенцы, виляя меж деревьев, двигались на чужаков. Вскоре те заметили их.

— Сдавайтесь! — закричал Троцеро и, резко натянув поводья, осадил коня. Тот попятился, закатывая глаза, и встал на дыбы.