Конечная История (СИ)

   С запада подгоняемые свистящим ветром надвигались уродливые, рваные мед­ные тучи. На востоке же, на фоне чистого звездного неба, колеблясь, плыла черная точ­ка. Она становилась все ближе и все больше: постепенно отчетливо становились вид­ными громадные черные крылья, неподвижные черные жемчужины глаз, серый, даже больше серебряный, клюв, изогнутые когтистые лапы. Это нечто, чем-то напомина­ющее огромного ворона, пошло на спуск и, медленно кружа, приземлилось на дороге в метрах пятистах от резиденции лорда Айзека. Повернув голову, ворон навел свой пу­стой блестящий глаз на серое в вечерней полутьме здание и, пронзительно каркнув, подпрыгнул и закружился, расставив черные крылья в стороны. Воздух вокруг него за­вертелся, с ворона посыпалась сажа, подхватываемая восходящими потоками воздуха и быстро скрывающая громадную птицу. Послышалось хриплое "Кар-р". Кружение вмиг остановилось, и, когда сажа и поднятая в воздух пыль осели, на месте гигант­ского ворона уже стоял человек в черном костюме с серебряными пуговицами и в не менее черном котелке на голове. Он отряхнулся, поправил свой котелок, слегка сполз­ший набок, натянул на бледную правую руку черную кожаную перчатку, и, подбив бле­стящим носком полуботинка (того же цвета, какого и было все его облачение) большую горку черной пыли, ловко подхватил трость, возникшую в воздухе внутри поднятого столба сажи. Он взглянул на золотые часы: часовая стрелка приближалась к десяти часам, - и, поигрывая весьма тяжелой тростью с золотым оконечником, напра­вился к лестнице, ведущей к большим и красивым белым, но в вечернем воздухе ка­завшимся синими парадным дверям, в свою очередь ведущим внутрь резиденции лор­да Айзека.

   Черный достиг основания белых ступеней, освещенным тусклым огнем ламп на двух серебряных фонарных столбах по бокам. Теперь от заветной двери его отделяли только двенадцать узких абсолютно гладких, что немудрено было поскользнуться, пло­щадок. Измерив лестницу взглядом, он сунул свободную левую руку в карман и, выта­щив какую-то прозрачную тонкую пленку и расправив ее на ладони, прилепил ее себе на лицо - оно тут же изменилось: нос удлинился, глаза чуть уменьшились и стали зе­леными, полоски бровей стали шире, под носом выросли закрученные черные усы, а лоб покрыли морщины. И теперь, с новым лицом, он вмиг преодолел все 12 ступеней и уже, удерживая трость под мышкой, нажимал обтянутым черной кожей тонким указа­тельным пальцем кнопку дверного звонка. Несколько секунд спустя, дверь отворилась и в образовавшемся проеме появилось лицо того самого служащего, 20 минут назад стоявшего на балконе и смотрящего вдаль. Он с недоумением принялся разглядывать нежданного гостя - секунд тридцать продолжалась тишина, нарушаемая лишь треском сверчков и ровным дыханием служащего (и только его; черный не дышал), однако, не выдержав, черный, поморщившись, прервал молчание.

   - Да черт бы Вас побрал! Вильмстад, Вы долго еще будете тупо глазеть на меня?

   - Маркиз де Франси, это Вы? - тихо спросил Вильмстад. - Что Вам понадо­билось в наших краях?

   - Разве благородный сэр не может просто так навестить своего старого друга? - раздраженно ответил вопросом де Франси.

   - Конечно же, может. Проходите. Я просто... э-э... не признал Вас в таком наря­де, и вы... э-э... он вас очень стройнит.

   - Мода меняется - люди меняются, - смотря мимо Вильмстада и проходя внутрь, отвечал маркиз.

   Служащий захлопнул дверь и, щелкнув щеколдой, обратился к маркизу:

   - Давайте я провожу Вас к Их Светлейшеству...

   - Не требуется, - резко оборвал де Франси, - я знаю, что Айзек сейчас у себя в покоях на втором этаже, готовится ко сну, но пока, борясь с бессонницей, пишет кому­-то письмо.

   - Откуда... - Вильмстад ошалелым взглядом обвел гостя, но тот предупредил его вопрос.

   - Видел свет в окне второго этажа и силуэт Айзека в нем, - отвечал де Франси, проходя дальше и не обращая больше никакого внимания на Вильмстада.

   - Ну, давайте тогда вашу шляпу и трость... - начал было служащий, не обратив внимания на тот факт, что окна покоев лорда Айзека выходя только к морю, но не на дорогу, со стороны которой прибыл гость.

   - Не требуется, - не оборачиваясь, отрезал маркиз.