Конечная История (СИ)

   - Ужели перемещатель? - Гильберт, кинувший печальный взгляд на уже не изда­вавшую никаких звуков, лежащую замертво лошадь, обнадежено посмотрел на ушед­шего с головой в свою невероятную сумку Юрма.

   - Лучше! - радостно воскликнул Юрм, вытаскивая вместе с собой двухместную кованную лавку с навешанными на ее спинку фонариками. - Скамейка-самолет! У меня раньше был стул-самолет, но скамейка лучше! Когда вернемся, я диван-самолет сделаю -- их уж точно в промышленных масштабах выпускать будут...

   Гильберт помог техномагу окончательно вытащить зацепившуюся за что-то лав­ку и установить ее на землю. Лавка, как оказалось, прихватила с собой еще одну точно такую же пухлую сумку, как была у Юрма, уцепившуюся за приделанный к лавке справа рычажок управления.

   - Садитесь, сер Гильберт, - Юрм отвязал самым наглейшим образом вылезшую сумку и отправил ее обратно, после чего уселся возле рычажка.

   - И что, полетит? - опасливо поинтересовался Гильберт.

   - Не сомневайтесь! Не хуже императорских скакунов пойдет.

   Гильберт осторожно, стараясь не зацепить замигавшие фонарики, разместился рядом. Юрм потянул рычаг на себя. Скамейка-самолет завибрировала, подскочила в воздух, дернулась, совершив неудачную попытку сбросить седоков, и послушно, под­мигивая красными и желтыми фонариками, поплыла в метре над землей дальше по до­роге, туда, где они уже не встретят никого...

XIX

   Каратели, со свойственным всяким разбойникам на государственной службе шумом и гомоном, уже совсем вплотную подобрались к Верхнегрязи. Каких-то десять­-пятнадцать минут отделяли вестников добра и справедливости от момента начала причинения оных.

   Население Верхнегрязи составляли без малого двести человек, из них способ­ных дать в глаз было все двести, а способных дать в глаз чем-то пострашнее кулака всего около пятидесяти. Карателей же было ровно тридцать, из них двадцать девять во­оруженных до зубов, готовых открыть огонь из всех орудий без предупреждения, и один немножечко командующий, который только в случае особой необходимости при­менит свой револьвер по назначению.

   Звезд на погонах у всех и каждого из них было много, нашивки у всех были разные, так что определить звание по формальным признакам было крайне сложно, ибо для этого нужно было самому вариться в этом винегрете и знать наизусть, звезды какой формы и в каком количестве что значат. Однако существовал один самый уни­версальный признак в определении звания. Конечно, само звание им не определишь, но насколько оно выше или ниже чьего-то другого - со стопроцентной вероятностью. Если всех их выстроить вряд по возрастанию звания, то можно заметить одну интерес­нейшую особенность - пузо служащего растет вместе со званием. У рядового солдата его вообще нет, а у генерала, а тем более у генералиссимуса, оно особенно круглое и выдающееся.

   Таким образом, нам, как и всем нормальным людям, неспособным запомнить значения бесчисленных знаков отличия, будет достаточно одного взгляда издалека, чтобы понять, что торжественно скачущий позади еще трех всадников каратель и есть тот самый немного командующий, да еще и самый натуральный капитан.

   Отряд вступал на территорию Верхнегрязи. Как и полагается, ни ворот, ни часто­кола, ни каких-либо иных фортификаций, а тем более крепостной стены, на строитель­ство которой выделялись бюджетные деньги, торжественно растворившиеся в карма­нах друзей лорда Айзека, здесь не было. Деревушка, как и полагается, уже два часа не спала, но до сих пор еще ни о чем не догадывалась, ибо, несмотря на указанные в по­слании Айзека согласия жителей, ни о каких-либо поползновениях в области внутрен­ней политики не знала.

   Первые кривые и не очень деревянные домишки уже были на расстоянии десяти шагов, когда капитан дал отмашку действовать. Шесть из двадцати девяти исполни­телей схватились за ружья, еще шесть обнажили клинки, и все двенадцать, пришпорив коней, бросились причинять добро и справедливость еще не обратившим должного внимания, мирно занимающимся своими делами жителям. Оставшиеся каратели разде­лились на две группы по четыре и по тринадцать, соответственно. Четверо, сопрово­ждая гордо и неспешно скачущего капитана, устремились в глубь деревеньки, мерно постреливая охватываемых ужасом и неуспевающих скрыться людей. Оставшиеся три­надцать принялись за уничтожение недвижимого имущества, для этих целей у них был приготовлен значительный запас ручных гранат, а также огнеметы.