Конечная Остановка

―…Девочка твоя уж большая, все понимает, соображает, соотносит, что к чему. Давай-ка, матка, к ней выразно поближе, чем в огороде бузина, а в Дарнице два киевских дядьки и тетка Вольга в дальнем Менске.

Критику Тана приняла к исполнению, ни на терцию не обидевшись:

― Так точно, отец-командир, сэр! Разрешите исправить допущенные педагогические упущения, сэр?

― Ну-ну! Я тебя не понукаю, Тана свет Казимировна, матушка, сама знаешь, что у тебя почем.

Именины твои на Татьянин день справлять будем или как, мэм?

― А як же! Чем больше дней рождения, тем ближе к похоронам престарелых врагов наших!

Из Швеции, заметим, Тана Бельская вернулась в очень боевитом расположении духа, не преминув еще в аэропорту поделиться основательным выводом из лично жизнедеятельных включенных наблюдений за невероятным шведским благоденствием:

― Кабы не Лука-урод, на Беларуси было б точь также! Не враз, панове, ясное дело. Однак лет через пятьдесят безраздельно! Законно и подзаконно, что в лобок, что по лбу…

Не только во имя упрочения семейных отношений на следующий день после Таниного именинного дня в январе они отправились в лес, на природу, в район Семиполок играть в пейнтбол на снегоходах.

«Дружной семьей с домашними друзьями!» ― единодушно реферировали Евген и Змитер. «В тексте и в контексте, в теме и в реме».

Снежный транспорт, тематически разумеется, от пана Ондрия Глуздовича. Логистически. Тем более или тем не менее, как посмотреть, погода их порадовала оттепелью на крещенье по москальскому календарю. В очередной раз парниковый эффект опроверг отмороженную народную примету. Либо в киевских окрестностях климат тоже приближается к европейским стандартам.

Это не первая зимняя тренировка сплоченной дарницкой компании и, наверное, не последняя. Потому спарки стрелков распределились в обычном порядке.

Евген пристегнул спина к спине на заднем сиденье юную партизанку Лизу. Как повелось, с рутинным наказом вбок не высовываться, руками по сторонам не размахивать. Валенком не дрыгать, в шапку-ушанку не спать, но, ушки на макушке, удерживать в своей полусфере тыловое охранение. И чуть что прикрывать его пушечным веерным огнем.

― Наша с тобой задача дня, Елизавета моя Мечиславна, запятнать противника позором! Чтоб им всем скудно не показалось!

Адская водительница Одарка, как обычно, взяла в напарники Змитера. Стрелять-то он худо-бедно умеет, но водить мотоциклетный снегоход по пересеченной местности ему слабо. Пусть с большего пишет по трафарету в прямой видимости.

― Хорошо сидишь, партнер? Ну, держись! Елы-палы, раком по буеракам!

Тогда как Тана укрывалась за широкой спиной Германа. «Рыжий славянский шкаф кого хошь неслабо прикроет и накроет, не в лобок, так по лбу… Вульва трется о седло, скачет девка далеко!»

― Йо-хив-хо! Погнали наши городских! Газ по плешку, Герка! Тут-ка тебе не Му-му, йе-йе, в проруби топить от забора и до обеда в ресторане у Петровича…

Что-то мне банально подсказывает: сёдни мы у-у-сих уделаем прозаически и поэтически. Kill them all!

Глава шестьдесят девятая Суровая проза партизанской жизни

К середине февраля на Беларуси одномоментно потеплело. Словно бы пришла весна, по обыкновению не слишком ранняя гостья в наших широтах. Оттого последний месяц календарной зимы нисколько не оправдывает свою суровейшую, лютую, бр-р, назву на белорусской мове. Причем местные синоптики в один голос обещают, ручаются, прогнозируют дальнейшее потепление и значительное превышение средней климатической нормы.

Поэтому нисколько не удивительно, нормально, почему на даче-развалюхе в кооперативном товариществе «Авиатор», что расположен почти впритык к зоне отчуждения интернационального аэропорта Минск−2, появилась бригада строителей. Весеннее дело, оно к работе кличет.

Мужики серьезные, деловые, трезвенники поневоле, как определил Чебеник, поселковый сторож и зампредседателя дачного кооператива. Бригадир ему килишек налил, но сам-то, не-не-не, строго сказал, что участок теперь у нового хозяина, тот и сам не пьет и людям не дает.

Подвезли в тот же день стройматериалы, сайдинг, возвели не абы как высокий железный гараж. Здоровенную овчарку пустили по цепи кругом от ханыг и бомжей. В служебном собаководстве блокпост называется, объяснили Чебенику. Ставят столбы, на них стальной трос, к нему цепочку, каб собак территорию охранял, свободно успевая порвать пришлого которого дурня. В летнем доме установили обогрев, печурку, котел, радиаторы с антифризом. Болей Чебеник к ним не заходил. Работают людцы, и добре. Хозяин-мафия тож заезжал на черном джипе с блескучим кенгурятником, очкастый, смурной, злой, ровно собака Баскервилей.

Как-то раз с утра пораньше приезжал зеленый автобусик скорой медпомощи. Может, кто поранился из строителей? Что ничуточки не вызвало любопытства у круглогодичного дачника Чебаника. Чего, спрашивается, коли никто не наливает? Ни утром, ни вечером.