Конечная остановка (СИ)

Ольга Дмитриевна простояла в замешательстве какое-то мгновение и, неодобрительно покачав головой, направилась прямиком к Виоле, которая всё так же простаивала у памятника.

Из колонок рвался «битловский» твист, и пионерия, быстро улавливая тему, пришла в движение. Самым активным танцором, бесспорно, стала Ульяна. Ей такая музыка подходила как нельзя кстати. Она, неуклюже дрыгая ногами и руками, получала неимоверное удовольствие.

Электроник и Женя стояли рядом и поначалу старались не смотреть друг на друга. Первым не выдержал Сыроежкин — он слегка толкнул её боком, на что получил болезненный удар в плечо и хмурый взгляд подруги.

Женя что-то говорила ему на повышенных тонах, но из-за шума музыки и смеха пионеров разобрать это было почти невозможно. Но в итоге оба они неуверенно двигались где-то на задворках толпы. Назвать танцем это было трудновато, но им, похоже, нравилось сие действие.

Мику испуганно вслушивалась в ритм песни и побаивалась начинать танец, она нервно топталась на месте и изредка переводила взгляд на непоколебимого Шурика, который абсолютно спокойно покачивался из стороны в сторону под такт музыки.

От созерцания дискотеки меня отвлекла Лена. Она слегка повеселела и, широко улыбаясь, взяла меня за руки. Танец наш не отличался от конвульсий остальных пионеров, но моей спутнице нравилось.

— Ты же не хотела танцевать? — Усмехнулся я.

— Немного можно, — она не переставала улыбаться. — Мне просто музыка нравится.

Дрыгались мы на протяжении получаса, а остановились только тогда, когда музыка с пластинки стихла, и площадь погрузилась в тишину. Мику бегом бросилась за пульт, снова начала что-то перекладывать и крутить.

Казалось бы, сегодня нас уже ничем не удивить, одна танцующая Лена —уже что-то сверхъестественное. Но судьба решила распорядиться иначе.

Со стороны здания клубов, ровной поступью вышагивал отец Лены, он нарядился в парадную форму, уверенно приподнял голову и приближался прямиком к Ольге Дмитриевне.

— Семён, — полушёпотом обратилась ко мне Лена. — Давай без скандалов. Такой вечер хороший.

— Это ты ему скажи, — я кивнул в сторону чекиста. — Я бы рад не скандалить.

Через минуту вожатая и Коршаков подошли к нам, и, по правде говоря, не было никакого желания общаться ни с первой, ни со вторым.

— Что, Семён, — с извечной издёвкой процедил мужчина. — Покажешь класс, продемонстрируешь, как молодёжь танцует?

— Да куда мне до вас, — нехотя ответил я. — Вы-то чаще на светских встречах бываете, не только же в подвалах лубянки, врагов народа мучаете.

После этих слов я получил предупреждающий толчок локтем от Лены, удар оказался весьма болезненным, и я схватился за место удара, зашипел.

— Эх, Семён, — покачал головой Коршаков. — Надо бы тебя на экскурсию сводить по подвалам лубянки.

— А что, — Ольга Дмитриевна не понимала наших подколок. — Это было бы весьма поучительно, можно весь отряд сводить.

— Нет, — мужчина похлопал меня по плечу. — Я думаю, Семёну нужно одному там прогуляться.

От очередного скандала нас спасла Мику. Раздался протяжный фоновый писк микрофона, который сменился радостным голосом японки.

— Сейчас, белый танец! — Мику включила всё тех же «Битлз» и вприпрыжку понеслась к Шурику.

Из колонок полилась нежная «Аллилуйя», немногие пионеры закружились в медленном танце. В том числе и мы с Леной, а также Коршаков с Ольгой Дмитриевной. Танцевали мы буквально впритык, едва ли не сталкиваясь друг с другом.

Лена сердито смотрела на меня, но со временем отошла, и всё встало на свои места. Всё стало таким, каким было в прошлый раз на пристани: тот самый слегка лукавый взгляд, проскальзывающая застенчивая улыбка и тепло…

Я и забыл, что рядом за нами пристально наблюдали её отец и вожатая, забыл, что вокруг полно пионеров, я прижал её ближе и закружил чуть быстрее, а она и не противилась, не могла противиться.

— Может, на пристань? — Прошептала Лена.

— Да без разницы, — ответил я. — Не останавливайся.

Площадь изрядно опустела, некоторые пары закончили танец раньше, потому место освободилось, и мы отдалились от взора Коршакова и Ольги Дмитриевны.

Музыка кончилась, но она была нам не нужна — мы не переставали кружиться. Но вожатая была другого мнения:

— Семён, Лена! — Кричала она. — Музыка кончилась, все расходятся.

Мы старались её не слушать и, возможно, нам никто бы и не помешал, но отцу Лены надоело это зрелище и он, схватив меня за плечо, отдёрнул от девочки.

— Ты, что, не слышишь? — Грубовато сказал он. — Музыка не играет, всё, финита, можете остановиться.

Чекист дёрнул меня столь резко, что из-под рубашки выпал принесённый из подземелий НИИ дневник. Я поспешил подобрать его, но мужчина меня опередил.

— Что это? — Он вертел книжицу в руках.

— Это личное! — Я попытался выхватить дневник, но неудачно.

— Да ну? — Коршаков начал листать страницы и глаза его удивлённо округлились. — Откуда это у тебя?

— Нашёл.

— Нашёл? — Чекист сунул книжицу за пазуху. – Какая удачная находка. Лена, ты знала об этом?

— Да, — робко ответила она. — Мы его вместе нашли.