Конечная станция – Эдем

Я скомканно поздоровался, отмечая круги под её глазами и понимая, что сам выгляжу не лучше. Нисколечко не лучше. Они нас достали. Теперь ясно, что чувствовал Хеллиг, наматывая провод себе на шею. Я вспомнил про Йена и про то, что сегодня поеду в Грау, чтобы разорвать этот мрак, подумал, что, так ли иначе, скоро всё это закончится, – и ощутил облегчение.

Сколько времени понадобится, чтобы вызвать сюда отряд? Дорога из столицы могла занять несколько дней, но Йен находился ближе, в отделении Бюро в Биркенхольме. Может быть, шесть или семь часов. Если он свяжется с Карлом, то операция начнётся раньше. Хей-хо. Мой внутренний мотор разогнался  и работал на полную мощность.

– Сохраните на диск всё, что можете, – посоветовал я. Афрани посмотрела на меня диковато, и я продолжил:

– Список контрагентов, переводы, особенно благотворительные, всё, что касается закупки лекарств. Всё, что связано с «Хербстом». Постарайтесь сделать это до очередной поломки компьютера. И постарайтесь сделать так, чтобы никто не заметил ваших манипуляций.

– Хорошо. Я ещё попробую заглянуть к Йозефу, если они оставят меня в покое.

– Не рискуйте, – возразил я. – Я уже догадываюсь, что скажет его приятель. Проблема даже не в подтверждении. Проблема в том, чтобы убраться отсюда.

– Звучит как в шпионском боевике, – заметила она с дрожью.

– А мы и есть в шпионском боевике.

– Неужели…

«Всё настолько плохо» – хотела сказать она, но не закончила. К счастью. Потому что если я правильно представлял себе расстановку сил, то дело швах. Фриш обмолвился, что новую партию стариков привезут в субботу. Сегодня – пятница. На текущий момент в «Эдеме» гостевала дюжина постояльцев – ходячих, но не слишком способных к самостоятельному передвижению. А что делает крыса, попадая  в капкан?

Отгрызает себе лапу и убегает.

***

Я спустился в прелестный парк, почти ожидая, что встречу там Полли. Где-нибудь между урнами, пригодными для того, чтобы спрятать тело. Это была заповедная территория, куда запрещён доступ всем Афрани мира; территория борьбы, я хотел, чтобы он спросил, куда я иду, и я бы ему ответил. Но, к сожалению, его не было в парке. С крашеных скамеек стекали тени, вазоны слегка покосились, и трава по краю дорожки выглядела нетронутой.

У ворот на табурете сидел Угер и читал газету. Судя по тому, что он держал её вверх тормашками, нас ожидал государственный переворот.

– Куда это вы?

– В Грау. Мне нужен телефонный узел.

– Жаль, – флегматично сказал он. – Не получится.

– Это ещё почему?

– Карантин.

Из-за машины вышли ещё двое – круглоголовый и Херменли. С обратной стороны ворот за кустами тоже что-то маячило. Всё было ясно. Интересно, что сообщат Карлу? Солнце стояло прямо напротив вышки, яркий отблеск резал глаза.

– Карантин, – повторил я.

Из-под навеса тянуло сладковатой гарью и запахом солидола. Гуго бродил вдоль фургончика со смазочным шприцем, вытирая шею ладонью и будто отмахиваясь от ос. Заметив меня, он остановился и наклонил голову, как любопытный пёс. Между тощих ключиц пульсировала синяя жилка. Глаза у него были большие, а веко приспущено, с характерной складкой, которая прояснила мне то, что я тщетно пытался найти.

– Не выпускают, – сказал я. – Мне нужно доставить сообщение.

– Я не могу, – тихо ответил он.

— Можешь, – сказал я, беззастенчиво его разглядывая. – Лучше так. Здесь всё кончено, можешь мне поверить. У тебя всё равно здесь ничего нет. Ты же мишлинг4.

– Нет! – в его выпуклых глазах блеснул настоящий ужас.

– Да, – сказал я. – Я тебя сразу заметил. Они зарвались и скоро пустят тебя в расход. А не они, так другие. С пустыми руками в гости не ездят.

– Вы ничего здесь не сделаете.

– Передай сообщение. Я дам телефонный номер, и ты продиктуешь то, что я напишу.

Наши тени перепирались шепотом. Я не питал злобы к этому мальчику, но нужно ковать железо, пока горячо. Верстаки были накрыты брезентом, и не имело значения, куда мы пришли; места всегда одинаковы, нужно давить, если хочешь остаться в живых. Наконец, он заплакал. Худосочный детина, почти подросток, в синем рабочем халате; он вытирал слёзы украдкой, чтобы те не заметили.

– Просто слова?

– Несколько фраз. Поможешь, и я увезу тебя домой.

– У меня нет дома.

– Значит, будет. Ну что ты там видел в своём Эмме?

Разумеется, он согласился. Эмме – отвратительный городишко. Художник извёл всю кирпичную краску, стараясь придать улицам респектабельный вид, но добился лишь того, что даже церковь стала выглядеть как цейхгауз. Везде решётки, везде аляповатые вывески и пустые прилавки. Я бы и сам убрался оттуда как можно скорее, куда угодно, а лучше бы в Хильдесгайм.

***

Однако, пора браться за дело!

В комнате меня встретило бодрое шуршание: Буби пришёл в себя.

Я открыл клетку и крыса выбралась мне на куртку, цепляясь жёлтыми коготками. Я осторожно ссадил зверька на пол, отряхнулся и топнул ногой – убегай, дружок.

Скоро здесь будет жарко.